Концерты Грозоркестра, казино де Монреаль 16, 17 ноября 2007

Disclaimer: В рассказе использованы реaльные события и личности без намерения ущемить чье-либо достоинство.


Ну шо, начнем, пожалуй. Сразу скажу, у меня такой поездочки не было никогда, а уж помоталась я достаточно. Все шло кувырком, чтобы устаканиться каким-то образом в последнюю минуту. Короче, не было у бабы забот, так зафанатела от Брюна..

С самого начала моя идея поехать в Канаду на какой-то концертишко не встретила со стороны окружающих никакого энтузиазма. Но я эти мелочи пропущу. Я купила билет еще в августе, чтобы заполучить хорошее место. Ноябрь не наступал долго. Но наступил. Я купила пару новых джинсов, заказала сапожки, купила теплую куртку. Сапожки пришли по почте уже после отьезда, хотя обычно, такого времени хватает, чтобы получить заказ. Ну да ладно. Я погрузила шмотки в машину и... поехала в аэропорт. Чертов Хьюстон, я его терпеть не могу. У самого разворота к аэропорту я заплутала, и начала паниковать в душе, что опоздаю на регистрацию. К счастью, на обочине стоял грузовичок, и какой-то латинос подбирал ветки с обочины. Я выскочила и трагически-умоляющим тоном попросила указать дорогу в аэропорт. Он посмотрел с сочувствием и сказал, что вон, в трех шагах разворот, надо развернуться и поехать по этой же дороге в противоположную сторону, в аккурат и упрусь. Через пять минут я была на стоянке. Система такая - оставляешь машину на стоянке, а к терминалу тебя везет автобусик. И так же и обратно, подвезет к самой машине. Удобно, а то аэропорт огромный. На стоянке были забиты все места, кроме valet parking. Это, значица, тебе служащий запаркует, как в дорогих отелях. Но и стоит дороже. А, ладно, а то я уже трясусь, что опаздываю. Автобусик нас доставил быстро и я помчалась на регистрацию, до отлета было часа полтора, но с этими секьюрити надо приезжать намного раньше. Народу желающих лететь в Канаду из Техаса было немного, так, пара-тройка. Бодро подхожу, показываю свою бумажку - я заказывала билеты и отель через инет. Дама: И паспорт. Даю свою родную гринку. (Я правила на сайте Канадского посольства перечла раз двадцать в разное время. Гражданам УСА достаточно иметь водительские права для поездки в Канаду, или какое другое удостоверение личности, такое как гринка. Хотели ввести паспортный режим, но американцы стали жаловаться на бюрократию и правило попридержали до 2008)


Она смотрит на меня, берет мою гринку и уходит. Возвращается минут черз десять, и говорит, мы проверяли, можно ехать. Млин. Но, вообще, заведите паспорт.
Лететь надо было Хьюстон - Чикаго - Монреаль. До Чикаго лететь всего часа два. Народу в Чикагском аэропорту - тьма. Многие рейсы отложены из-за плохой погоды. на улице холодно, не Техас вам. Вот и мой рейс отложен на час. Пошла пока искать Gate - ворота, с которых идет посадка. Они были в самом дальнем и тихом углу, где все сидячие места были забиты "счастливцами", летящими в Монреаль. А рядом шла возня и шевеление, собиралась толпа на посадку. Интересно, куда такая, ого, в Париж. Среди толпы был и здоровенный негр в ковбойской шляпе. Кто куда, а он в Париж. В другое время я бы позавидовала, но не в этот день.

У меня было три часа с лишним, и я болталась туда-сюда по аэропорту, который имел форму изогнутого змеиного языка, разглядывая разношерстную толпу кругом. Через час, когда делать уж совсем было нечего, решила поесть китайчатины, то ись в китайском ресторанчике. Ресторанов там довольно много, начиная от МакДональдса и заканчивая какими-то элегантными местечками с официантами и скатертями на столах. Они дорогие, в аэропорту вообще, все дорогое. Но и там было битком набито, народ сидел за столиками с бокалами красного вина и болтал. И уж очереди стояли в пабы, где народ пил пиво или еще что в этом роде.
Время от времени я заглядывала в заветный угол, где сидели нахохленные квебекуйцы. Там по-прежнему было тихо, толпа улетела на Париж, потихоньку накапливалсь новая, на Лондон. В толпе ожидающих отправки вальяжно прохаживался какой-то мэтр, я еле сдерживалась, что бы не пялиться на него в открытую - он был лет этак 60, высок, строен и красив. Не то, что бы седой, а прямо белый, как лунь. И с такой же белой бородкой, такой родной формы... Но как ему было здорово. И бородка была не каких-то жалких три волоска, а полноценная и густенькая. Тут последует небольшое отступление в виде описаний, поскольку мой глаз, и так пронырливый, цеплялся за все, что напоминало о... ну да, о нем, родимом. Когда, наконец, толпа стала подтягиваться и на Монреаль, я переключилась на молодого человека с волнистыми волосами до плеч. Он был невысок, ладно скроен, симпатичен лицом, в руках держал сумку и большущий пакет Toys'or'us (это цепь магазинов игрушек) с несколькими коробками. Мой перекособоченный мозг немедленно представил себе длинноволосого Брюно, вот также скромно летящего домой в Квебек и везушего подарки Тьерри. Потом он ушел, но я заметила новый обьект для разглядывания - этот был что-то. Короткая, много раз раскритикованная нами стрижка. Седеющие черные волосы клинышком на лбу. Невысокий и довольно худой, он был в пальтугане до колен, черных джинсах и пижонских длинноносых ботинках. Лицо - да... он был похож. Поразительно. И возраст примерно тот же. Конечно, он не был двойником, но скажем так, это был самый похожий на Брюно человек, какого мне довелось видеть. Да, он носил такие тоненькие серебристые очки. И, знаете, было очень даже... Хотя, очки носят не для имиджа, а из-за проблем со зрением, а такого я Брюно не желаю. Он стоял сбоку, и я все глаза скосила, таращась, по возможности, незаметно.

Наконец, настал долгожданный час, наш многострадальный самолет наконец прилетел и народ стал собираться на посадку. Вернулся и красавчик с игрушками. Седой мэтр, похоже, улетел в другом направлении. Зато Брюнин двойник явно летел в Монреаль. Наконец, обьявили посадку. Там такое правило, первыми приглашают обладателей самых дорогих билетов бизнес класса, а затем всех прочих. И что бы вы думали, и красавчик и двойник оба ушли в первой группе.
Вот и я потопала. Даю посадочный талон и карточку офицеру на контроле. Он поднимает на меня глаза: Паспорт? Это что, все, что у вас есть? Я ему: Это и есть мой паспорт. (Так оно и есть) Он вертит карточку в руках, как будто в жизни их не видал: Нужен паспорт. Я: Нет, не нужен. Он: Откуда у вас такие сведения? Я: С официального вебсайта канадского посольства. (Там и вправду все есть) Он: А когда вы это читали? Я: Дня два тому назад. Он: Нужен паспорт. Кто вас вообще зарегистрировал на самолет? Где? Я: В Хьюстоне. Там они все проверили и сказали, что все нормально. Он: Не может такого быть. По правилам нужен паспорт. Я: По правилам достаточно водительских прав. Он: А из какой вы страны, где тот паспорт? Я (вылупливая глаза): Тот паспорт давно истек, я живу в США 12 лет. Он: Ну паспорт они могли вам дать. Я: С какой стати? Я там не живу, я постоянный резидент США, это почти гражданство, а Украина не допускает двойного гражданства.
Он уходит совещаться с какой-то теткой. Она щелкает по клавишам компа, пожимает плечами. Он возвращается, отдает мне гринку: Ну, ладно, но нужен паспорт. Я: Паспорта обязательны с 2008 года.
Утираю холодный пот, иду на самолет. Народу немного, оба красавца устроились в бизнес классе, мое место через два ряда, тоже неплохо. Взлет через 10 минут. Я закрываю глаза и... Открываю, когда этот мужик проходит с задумчивым видом меж кресел. Он где-то за моей спиной спрашивает пассажиров, что была тут какая-то девушка (Girl). Girl - это явно не ко мне. Но тут он уставляется на меня и спрашивает: Это же вы были с гринкартой? Ну да, я. Он: Вы не можете лететь в Канаду без паспорта, вам придется покинуть самолет. Я смотрю на него в диком изумлении, и он повторяет это все опять. Что я могла сказать выйдя из ступора, что он шутит. Он сказал, что он не шутит, надо выйти из самолета и побыстрее, поскольку время взлетать. Я иду за ним, как сомнамбула, (Эх, прощай, Брюнин двойник) и он ведет меня к контрольному пункту. Там эта тетка опять хлопает по клавишам и я стою жду, когда эта неграмотная курица найдет и прочтет правила. Но тут она поворачивается ко мне и спрашивает, какого цвета моя сумка. Они ищут мою сумку, чтобы вытащить ее из самолета. На мой вопрос, что мне теперь делать, мне бодро ответили: Делать паспорт. Что, прямо в аэропорту? Они подумали, что я шучу. Нет, в аэропорту нельзя. Чего дома не сделали? Я: Так не надо потому что! Она: Все летят с паспортами. Я мужику: Я еду всего на два дня! Он(сочувственно): Не имеет значения. Я: Да просто пропустите и все! Он: Если мы вас пропустим, вас не пустит канадская сторона, и они найдут нас, которые пустили и у нас будут неприятности.
Заветный самолет на не менее заветный Монреаль порулил в темноту взлетного поля за окном.
Вот тут я поняла, что я и в самом деле, могу и не улететь в Канаду. Я отошла за угол и села на пол.

I was going blank.

На полу я просидела минут пять, но передумала много. Во-первых, очень неприятна была мысль о том, с какой мордой я появлюсь дома и это при том, что деньги ни за один билет или отель мне не вернут. Второе, конечно же, я мысленно набросала текст покаянного послания тем, кто понадеялся, что я достану им диски Грозоркестра. Ну, и третье... Я мысленно сказала Брюно, чтобы он посмотрел на пустое место Т 120/6 в субботу, это должна была быть я. Потом поползли всякие дикие идеи типа остановиться на ночь в Чикаго, позвонить домой и попросить мужа заполнить документы на паспорт, это все делается через инет. Вдруг он мог бы получить регистрационный номер уже завтра (понятия не имею, когда его дают. Когда подаешь на паспорт, надо ждать, пока его пришлют, но сообщают регистрационный номер. В аэропорту достаточно назвать этот номер). Но потом пришло отрезвление и стало интересно, как я попаду домой. Нужен билет на самолет на Хьюстон. И тут подходит ко мне эта тетка индийской или пакистанской национальности с моим посадочным талоном и начинает что-то говорить. Что мне надо пойти куда-то туда к билетному окну и найти молодого человека по имени Люкас. Он в курсе моей ситуации.
А, ну, ясно, они не дадут мне сгинуть на чужой мне чикагщине и отправят меня домой, зачем им бомжи в битком набитом аэропорту. Или мне надо будет заплатить за билет? Ладно, там узнаем. Я беру свою сумочку (НЕ сумку из багажа) и тащусь через весь аэропорт к билетной кассе. За окном уже было давным давно темно, на полях светились милые синие огоньки. Мда. Еще пол-часа назад, я была на небесах, любила всех, а сейчас...
Кассы на открытой части порта, то есть, не надо проходить секьюрити - детектор металлов и рентген сумок. (Кстати, перед отлетом в Хьюстоне меня выделили из толпы чтобы обыскать персонально. Ну, никогда такого не случалось раньше. Морда у меня была такая блаженная, что-ли?)
Нахожу кассу. спрашиваю Люкаса. Сейчас подойдет. Приходит. Я молча шлепаю мой талон. Он спрашивает гринкарту. Зачем? Но открываю бумажник. Карты нет. Я извиняюсь, и шарю по всем своим карманам и по сумке, а в сумке у меня барахла много, включая подарок для "знакомой" из Монреаля. Перетряхиваю все, нахожу карточку. Даю. Он начинает щелкать клавишами компа. И делает так довольно долго. Я молчу и он тоже. И так все ясно. Я прикидываю, не стОит ли позвонить мужу, может, посоветует что. А если звонить, то надо знать чего у них на уме. Я спрашиваю этого Люкаса, чего он, собственно, намеревается делать. Люкас молчит, затем глядит на меня и произносит тираду в таком духе: Все, что сейчас произошло, целиком вина нашей компании, я очень извиняюсь, в восемь часов будет другой рейс, я вас на него посажу.". Я тупо смотрю на него и еще тупее переспрашиваю: Это, что, значит, что я могу ехать в Канаду? Он: Можете, еще раз приносим извинения. Я вас зарегистрировал на 8-ми часовой рейс, если не возражаете.
Я с дикой мордой маню его пальцем наклониться поближе над пространством, где нет прилавка. Он, наклоняется, не без опаски, кто знает, что эта сумасшедшая может ему уделать, а он вообще ни при чем. Надо было видеть его лицо, когда я его поцеловала в щечку. Зарумянился. Две девицы за соседним прилавком смотрели с упоением. Я только мяукнула "Спасибо" и посмотрела на часы. Времени было 7:45. Самолет в 8. Я сорвалась с места в галоп и не сразу услышала, что Люкас бежит за мной, чтобы дать посадочные талоны, которые я не взяла. Прости, Люкас, некогда было тебя целовать второй раз, впереди было прохождение (опять) секьюрити и надо было найти в какой точке аэропорта происходит посадка. А было за что, он мне на билетах штамп поставил DOCS OK. Секьюрити в этот раз прошлось без приключений и я помчала на поиски посадки в кроссовках с хлопающими шнурками - некогда было завязывать. Ну, и, натурально, посадка проводилась с САМОГО дальнего выхода, какой только был в этом крыле.
Я ворвалась к воротам, как загнанная беговая лошадь - в том углу было тихо. УЛЕТЕЛИ? К счастью, нет. И не начинали посадку, рейс задерживался. У меня было время отдышаться и начать снова соображать и лупать по сторонам глазками. Вот там я впервые услышала французскую речь, причем рассказчик был весьма артистичен и ... это помогло мне вернуть ход мыслей в прежнее русло. Лопочет, ну, прямо, как... ага, зайка наш.
Девушка офицер на посадке мельком глянула на мою гринку и махнула рукой - bienvenue. Еще не веря, что мне не пришлось сражаться я пошла по посадочной трубе к самолету, ожидая услышать топот ног бдительных пограничников. Но было тихо, если не считать звуков такой непонятной и такой родной французской речи.
Я села в самолет, все еще нервно прислушиваясь и молясь, чтобы эта чертова перечница побыстрей взлетала. С канадцами я как-нибудь договорюсь.

Но время шло, и самолет не взлетал. Стюардесса - благодушная и смешливая негритянка похожая на артистку Полищук, разьяснила, что всего-навсего нет пилота. Ну нету и все. А как без пилота... А ихде он? А кто знает. По ошибке услали на другой рейс. Если он с ними не улетел, то нам, считай, повезло. Она ходила меж кресел полупустого самолета и балагурила с пассажирами. Никто, похоже, не собирался меня преследовать. Наконец, пилот нашелся. Молодой мужской голос по трансляции со смущением извинился, сказал, что чуть не улетел с другим рейсом, но счастлив доставить нас в Монреаль. Зажужжали моторы и в 9 часов вечера Чикагский заячий (O'Hare, hare - заяц. Надо ли говорить, что это наводило на мысль о "зайце" у Брюно на кармашке?) аэропорт остался позади.

Я сидела у окна и ждала панораму ночного Монреаля, надеясь узнать казино с воздуха. Ну, или Нотр Дам. Хе. Панорама была неплохой, как и все города ночью с воздуха. И такая же нераспознаваемая. НО ЭТО БЫЛ МОНРЕАЛь! Разве что, приземлилась я в 12 ночи, вместо запланированных 9-ти. Народу на самолете было мало, с небольшими сумками. Ближе к выходу на стене висела огромнючая реклама казино де Монреаль. Дразнятся... Я шла, готовясь к финальной схватке с канадскими властями. Вот и будка с усталым человеком в форме. Кладу перед ним свои причиндалы - карту, декларацию, талоны. Смотрит на карточку. На меня. И начинает: А паспорт где?

Лирическое отступление. ... (каждый заполняет пробел в меру своей фантазии)..... Конец отступления.


Я, как можно нахальнее, начинаю зачитывать мои права лететь с водительской лицензией, как гражданка УСА. В подтверждение достаю свой билет, тот самый с DOCS OK. (Спасибки тебе, Люкас)и говорю, что, аж с самолета меня сдернули в паспортнопроверяльческом рвении, но разобрались и допустили на самолет. Он помолчал: Но паспорт все-таки нужен. В следующий раз заведите. Сгребает мои штучки и дает их мне. Свободна. А, погодите, какaя там у вас еда в декларации указана? Открываю сумочку, вот везу подарок - набор кофейно-шоколадный Godiva. Сколько стоит? 15 долларов? Ну, идите.
Он за стеклом сидел, целовать неудобно было.

Я потопала на выдачу багажа. Жидкая кучка людей стояла, вылавливая свои чемоданы с конвейера. Моего видно не было. Проходящая служащая спросила, я с Майями? Нет, с Чикаго. А с Чикаго багаж вон на том конвейере. Оглядываю пустынный зал - конвейер есть, но он не движется, ни людей нет, ни вещей. Она понятливо кивает и указывает на будку Baggage Claim. Ну, я, даже не удивляясь, иду туда. Даю служащему описание сумки, 95% сумок так выглядят, это вселяет надежду, номер рейса и адрес, где буду жить в Монреале - отель Дельта Монреаль. Ну шо, говорит, после поиска на компе, сумку я вашу нашел, она в Чикаго. Не волнуйтесь, прилетит первым же рейсом и мы ее утром привезем к вам в отель. Только скажите работникам, что ждете багаж. Самолеты там, и вправду, летают часто, ладно, чего еще я могу сказать. Уже почти час ночи, спать буду, наверняка долго и так.

Ну, что, можно, наверное сделать первый шаг на канадскую землю. Теоретически с аэропорта можно уехать двумя путями - на такси или автобусе. Для автобуса нужна кандская валюта для оплаты, у меня же одни банальные американские доллары. Оглядываю почти пустой зал с почти всеми закрытыми киосками - но нет, обмен валют работает. Подхожу и спрашиваю, как мне добраться до центра. Кассир - молодой человек до жути смахивающий на инопланетянина из комиксов, (знаете, зеленые или серые с огромными глазами) мне весьма любезно обьяснил, что тут у них процент высоковат(на родных просторах СНГэшии его бы давно выгнали взашей с такой работы), но можно взять такси и за доллары, только сразу надо спросить водителя, возьмет ли он доллары. Мысленно погладив себя по головке, что одела в дорогу свитер, выхожу на улицу. Да, в Хьюстоне в свитере я смотрелась, как идиотка. В Техасе днем все еще можно загорать на пляжу, и из одежды народ предпочитал футболки. В ночном Монреале свистел ветерок с Северного Полюса, накрапывал дождик, и народ прохаживался в зимних куртках и шапочках. К счастью, стоянка такси была совсем рядом с выходом. Такси мне живо напомнили русские - это были разномастные, явно частные машины с лицензиями. В штатах - это только определенного вида желтые машинки. Водитель - почтенного вида негритянка в большом парике, не чинясь, согласилась на доллары, спросила, где мой багаж, ничуть не удивилась тому, что он утерян (это что там у них, норма?) и мы отправились.
Дорога была не слишком живописна - кругом был какой-то промышленно-рабочий район. Водитель вполне сносно говорила по-английски и сообщила, что доллары - это хорошо. Я ответила, что по барабану название валюты, если ее много, вот тогда хорошо. Она переспросила раза три, чтобы удостовериться, что она правильно поняла, и посмеялась, согласно кивая головой. Потом ей позвонили и она начала болтать по-французки, лихо руля одной рукой по мокрому извивающемуся хайвею. Я тихо шизела, мне хотелось таки живой добраться до казино.


К моему великому облегчению дорога была не такой уж длинной. Минут через 20 я зашаркивалась в здание высотного модернового отеля в центре города Дельта Монреаль, нашаривая в сумке свою бумажку, где было указано, что я зарезервировала номер в этой красоте на три ночи за всего 100 долларов. Готовая к любым подвохам, я подошла к регистрации. Там не было ни души. Ну, не удивительно, 2 часа ночи. Впрочем, служащий появился очень быстро - такой латиноамериканский красавчик по имени Фернандо. Проверив мою кредитку, что я и есть заказчик, он без проволочек и без заполнения каких-либо бумажек выдал мне две пластиковые карточки - ключи от номера и сообщил, что у них в отеле есть бассейн, спа, ресторан и кафе. Откроются утром, если пожелаете завтракать. Бассейн был бы сейчас в самый раз, да мой купальник застрял в Чикаго.

Проснулась я не так чтобы очень поздно, учитывая, что я заснула уже около трех ночи - примерно в 9 утра. Была пятница 16. Вставать было лениво, но вспомнилось, что я в Монреале всего на два дня, кроме того, утром обещались доставить мою сумку. Я вымыла волосы, фен там в номере был, и у меня была щетка для волос. И все. До сих пор не могу понять, вода там, что ли другая, или шампунь неподходящий, но после сушки феном я обзавелась гривой а-ля Люс Дефо. В принципе, если есть щипцы для завивки, ничего страшного в этом нет. Но щипцов у меня не было. А время подбиралось к десяти. Тогда я решила сходить вниз и проверить, не доставили ли мой багаж.

Миниатюрного красавчика Фернандо сменил какой-то внушительных размеров служащий. На мой вопрос о сумке он ответил, да, они в курсе, что должна быть доставлена, как только получат, так сразу принесут в номер. Больше сделать он ничего не мог. За окнами светило солнце, а по прогнозам обещали мокрый снег с ветром. И я решила попробовать прогуляться. Ну и фиг, что дикий хайр, Брюно вон даже любил такое.
У меня в сумке лежала бумажка с двумя номерами - Любы, брюнетки из Польши, которая проводила свой отпуск, свунясь каждый вечер на Брюниных концертах в казино, и дамы из Монреаля Жасинт, знакомой заочно по другим делам. Но она по-плану была на завтра, должна была идти со мной на концерт. У меня было два билета на 17-е. Поговорить с Любой было бы занимательно, и делать все равно было нечего. Я набрала ее номер - оператор на красивом польском а затем на английском обьявил, что данный номер out of service. Придется, видимо, самой, разбираться куда и как ехать. Позвонила домой, и победным тоном доложила, что я сижу в Монреале, все хорошо, только сумки нет. Муж меня приободрил, сказав, что иногда случается так, что получаешь багаж уже будучи дома. Лучше бы молчал. И я заметила, что мой телефошка начал разряжаться, а шнур был, ага, все там же, в сумке. Звонить из отеля - эти гады драли деньги даже за местные звонки. Я выключила телефон. Насчет сумки не звонили. Но на столе стояла кофеварка со всем необходимым, чтобы сделать чашку чая или кофе. За чашкой невкусного кофе (я люблю со сливками) пришла идея позвонить монреалке, просто так. Она мне осторожно посочувствовала (ну, я ее понимаю, приезжает незнакомая тетка и тут же начинает грузить ее своими проблемами) и посоветовала пойти в подземный комплекс магазинов. Там не холодно, а комплекс большой, можно гулять целый день. Идея показалась неплохой, тем более, мне надо было купить Брюнины диски, и, желательно, побыстрее.

В холле я обменяла 60 долларов на канадки и вышла на солнечную улицу. И... быстренько зашла обратно - на улице был +1 градус так называемого тепла. Я постояла в красивом холле в раздумье. Конечно, можно было, несмотря на холод, сделать рывок к магазинам и заполучить грипп к завтрашему концерту. Не хотелось. Когда у тебя всего один концерт в запасе, хочется просмотреть его так, чтобы потом не было мучительно стыдно за собственную тупость. Я подошла опять к админу. Нет, сумки пока нет. И тут меня осенило, а есть ли у них публичный доступ в инет? А это пожалуйста, вон напротив лифта комнатка - бизнес центр. И бесплатно. Я разыскала в инете родной франкофон и излила немного душу в посте с ругательскими многоточиями. Потом мне пришла идея использовать инет в более умных целях - поискать статус моей сумки. На квитанции, выданной мне в аэропорту был адрес вебсайта. Я набрала - и выяснила что информация о моей сумке отсутствует ваапсче. Рассудив, что если я помещу еще один многоточный пост на франкофон ситуация не изменится, я поднялась в свой номер. Включила телек поставила еще кофе и села в кресло с дистанционным управлением в руке и телефоном на столике.


Вид из окна отеля

В голову неотвязно лезли мысли, что сегодня вечером, там, в казиношном кабаре... Ну как можно сидеть и ждать до завтра?

Я включила свой телефон и злобно набрала номер по багажным претензиям. Но там работали не дураки - отвечала машина, которая наотрез отказалась понимать мой русский акцент. Не добившись толку, я выключила телефон и какое-то время занимала себя переключениями телевизионных каналов. Но клипов или интервью с Брюно не было видно, а на Музимакс шла какая-то американская дребедень. И тут! И тут позвонила Люба. Каким-то мистическим образом ее телефон все равно регистрировал получаемые сообщения. Я коротко ввела ее в курс дела. Она ехала ко мне.

Пока я ее ждала, случилось чудо номер два - мне позвонил админ и сказал, что приехала моя сумка. Если я того желаю, консьерж сей момент доставит ее в мой номер. Мне поребовалась почти вся сила воли, чтобы не заорать ДА! Честное слово, как-то не улыбалось быть Золушкой, которая пробралась-таки на бал, но в своем старом кухоннoм платье, и провела вечер, прячась в темном углу, и не помышляя о том, чтобы позаигрывать с принцем.


Через минуту в дверь стучал консьерж, он заволок мою миленькую сумочку, и отбыл, получив два доллара от ошалелой русской американки. Я немедленно вытащила щипцы для завивки - нет, Люс мне не быть. И почти сразу же в дверь постучали - приехала единомышленница из братской Польши.

Я с неподдельным энтузиазмом обнялась с новой знакомой. Было так здорово, аж щекотно, что два человека встречаются вот так, и по такому поводу. К тому же, с прибытием сумки все мелкие неприятности ушли в тень, и осталось главное, то, что привело меня в этот незнакомый северный город. Мои волосы электризовались, как ненормальные, даже после завивки, но, самое главное, я могла переодеться, в сумке были мои шарф и теплая куртка, а также фотоаппарат и прочее. Очень важное и нужное прочее.
А времени было уже что-то около трех часов дня.


Люба прилично шпарила на французском, английском и итальянском, которого мне послушать не пришлось. И еще она была полностью, всецело, на все сто поклонница Брюно, которого она видела много раз за свои четыре поездки в Канаду. Люба была уже на нескольких его концертах в казино, имела возможность его видеть лично, на правах старой знакомой, и именно от нее я узнала много интересных подробностей.
Пока я приводила волосы в относительный порядок, мы решали план действий и сошлись на решении пойти пошоппинговать маленько. Она предлагала еще перекусить, но желания есть у меня не было, несмотря на то, что последний раз я ела в Чикаго сутки назад. Потом неизбежно встал вопрос вечернего концерта, На вопрос иду ли я, я пожала плечами, билета у меня не было. По ее взгляду я поняла, что она думает о брюнетках, приезжающих без заранее купленных билетов. Я, как можно небрежнее, типа, не очень-то и надо, сказала, что куплю билет в кассе перед концертом. Не может быть такого, чтобы не было билетов.

В даунтауне до всего можно дойти пешочком, от чего я, честно признать, маленько отвыкла. На улице было холодно и дул сильный ветер. С красными носами мы торопились по улице в поисках каких-нибудь интересных обьектов. Мне нужны были только диски Грозоркестра на данный момент. И вскорости мы наткнулись на Future - большой магазин всякомузыкальных товаров. Внутри была дикая жара, или мне так показалось с холода. И вообще, у них везде, в любом помещении, даже в метро, было очень тепло, и, зайдя, мы первым делом торопились расстегнуть или снять куртки, чтобы не взмокнуть, как в сауне.
В магазине было много чего, но я рыскала в поисках франкофона, тихо свирепея в душе - местная эстрада была неуважительно затолкана в самый дальний угол магазина. (И что это я, бОльшая патриотка Квебека, чем квебекцы, что ли?) Всего была два стенда, на них были практически все артисты, обсуждаемые на франкофоне, плюс, несколько новичков и немного ретро, типа Джо Дассена. Брюно не было. Вообще ничего.

Лирическое отступление - см. выше.

Я прошлась носом по полкам еще раз, смотря на две буквы Б и П. Диск Пельтье был, но это была какая-то незнакомая мне певица. Подошла Люба. То ли она уже знала, как правильно искать на этих стендах, то ли из дотошности, она просмотрела диски на букву П в глубину стопки. Вот там мелькнул бессовестно затираемый Гроз. Я прошерстила всю стопку - кроме Гроза не было больше ничего. В брюнофильском порыве я выставила Гроз на первый план. Но тут же и забрала этот диск - на полке было всего три Гроза. Еще я прихватила диск Марка Дюпрэ.
На кассе я выложила Гроз на прилавок, и, требовательно ткнув пальцем, заявила, что мне надо еще три. Продавец - вертлявый молодой человек, посмотрел на меня с интересом, уткнулся в комп и скоро возвестил, что у него есть еще сорок три таких диска. Я хотела сказать, что я не такая уж все-таки ненормальная, но вслух, любезно улыбнувшись, ответила, что всего мне надо шесть. (Ах, девочки, как в эту минуту мне хотелось, чтобы у меня был заказ штук на 50!) Он убежал на складское помещение, и вскоре вернулся, чтобы убежать на другой склад. Но вернулся с победой, то есть с тремя дисками Гроза. Я расплатилась, и не удержалась от того, чтобы не сказать, что диски поедут в Россию. Он вежливо протянул "ООООО", видимо, подумав, что русские, все-таки, загадочная нация.

Вернулась Люба и мы пошли на выход. В дверях на меня сработала сигнализация. Ничему уже не удивляясь, я ждала секьюрити с улыбкой от уха до уха. Подошла мрачная тетка в перчатках и указала на столик, куда я поставила сумку. Люба шла впереди, и стояла уже в предбаннике за стеклом. Когда я извлекла из сумки стопку Грозов, на меня напала ржа. Тетка хмуро поинтересовалась "What's so funny?" Я сказала ей не обращать внимания, это личное и к ней не относящеееся. Мой чек был в порядке, видимо продавец небрежно просканировал диск, и скоро я присоединилась к Любе, все еще хихикая.


Площадь в центре; Собор Св. Катерины








В мои покупательские планы больше ничего не входило, и я просто таскалась за Любой, которая заглянула в пару других мест. Мы даже нечаянно забрели в этот подземный комплекс. Почему нечаянно - один выход был на улицу, как обычный магазин, но, выйдя с противоположного ты оказывался под землей. И там мы случайно обнаружили Аршамбо. Пройти мимо такого было немыслимо и мы зашли. Я, на всякий случай, нашла в сумке чек за диски, ну, не надо называть меня перестраховщицей.
Люба исчезла между стендами, я же из любопытства пошла посмотреть на здешний выбор франкофона. Аршамбо уважает квебекских исполнителей намного больше, чем Future. Выбор был заметно богаче, был выбор дисков одного исполнителя. Я, натурально, интересовалась Брюно. Ну, что - Ноэль, Монд, конечно, Гроз, Сюр Сен, Мизерере, даже Брюно Пельтье. Люба еще где-то нарыла Дефэр Ламур. Я маленько оттаяла сердцем, хотя сама купить ничего не могла. (У меня тут будут время от времени прорываться сетования по поводу Finansen tanzen und marschieren. Наверное, нелишне будет прояснить мою ситуацию, чтобы избежать обвинений в скряжничестве. Я сама не работаю, учусь. Колледж обходится в хорошую американскую копеечку, в ноябре предстояли крупные выплаты по счетам, кроме того, по возвращению домой мне надо было платить более двух тысяч за прием у ортодантиста... Короче, ситуация в этот момент меня ужимала до невозможности, хотя в другое время, мне бы не пришлось так считать каждый доллар). Я поискала еще одну книгу, но безуспешно. Люба прикупила пару дисков и пора была вернуться в отель, переодеться и привести себя в порядок перед концертом. Договорившись встретиться в холле отеля в семь, мы разошлись. Я вернулась в номер, Люба ушла на поиски ресторанчика, где еда напоминала ей польскую.

В ванной я вытряхнула на свет божий все свои причиндалы, чье назначение было делать женщин красивее, чем они есть. Перемыла голову, надеясь в этот раз избежать синдрома Люс Дефо, все таки, в этот раз в моем распоряжении был кондиционер для волос. Высушивши, я их завила, в целом, повторяя много раз проделанную дома процедуру. Но... шут знает почему, завитые волосы опять все растопорщились, как ни пыталась я их умять. В Техасе очень сильная влажность воздуха и самые раззавитые волосы через полчаса сдуваются в обьеме, я только не учла, что Монреаль - не Техас. Время поджимало, я взялась за макияж, в то время как мои гланды предательски начали выбрасывать в кровь какие-то лошадиные дозы адреналина. В результате мои глаза получились похожими на... вот кто видел старый шебутной ролик с печенюшкой, те легко могут себе представить мой макияж. Разве, чуть поскромнее. Но переделывать не было времени. Было уже 6:50, в семь надо было быть в холле. Я влезла в свои кожаные штаны, ботиночки на каблуках и одела белый свитер с ажурной полосой по низу. Кожаные штаны - тут не подразумевалось никаких намеков, просто в них любой ветер нипочем, и, к тому же, они стройнили. Ну, все мы кокетки...
Судорожно проверив все, что мне нужно было иметь - бумажник, диски, маркер, фотоаппарат (так, на всякий случай), схватила в охапку куртку с шарфом и поспешила вниз. Так и тянет сказать какую-нибудь банальность типа, навстречу судьбе. В казино.

Когда я выскочила из лифта и подошла, с "печенюшным" макияжем и прической, как после атомного взрыва, Люба сделала такие глаза, как будто говоря "Ну, ты даешь". Сама она выглядела точно так же, как и раньше. На улице было так же холодно, но теперь меня грел изнутри мой адреналин. Мы шли к остановке метро, и Люба, как многоопытный турист, учила меня, как им пользоваться. (Там, где я живу нет метро, а автобус ходит от негритянского квартала до шоппингового центра. Мы все на колесах.) Она показала мне, где и как купить билетики и как ими пользоваться, там своя система. Метро было не слишком переполненным и довольно чистым. Пассажиры выглядели вполне прилично. Нам надо было сделать одну пересадку, а затем в маленьком парке пересесть на автобус, который прямиком вез всех прямо к дверям казино. Было уже темно и разглядеть окрестности не было никакой возможности. В любом случае, рядом со мной был человек пересмотревший уже 4 концерта и жаждавший поделиться накопленным опытом.

Я не помню в каком порядке что было рассказано, и немного опущу то, что мне кажется, слишком личное для Любы. Она видела концерты Гроза в других залах и сказала, что там концерты были длиннее и немного другие. Брюно переодевался с джинсы и футболки, проходил сквозь зал с гитарой, и пел, стоя перед сценой. Что-то можно видеть на фотографиях, сделанных в разное время в разных городах. Концерты шли по два часа с хвостиком. Так же, он предлагал зрителям выбирать песни для исполнения, для чего существовала специальная табличка. Брюно уже давно заметил Любу на концертах, поскольку не заметить ее было нельзя - она всегда сидела в первом ряду и приходила на так много концертов подряд, сколько было можно. Вот и в казино у нее было взято 6 или 7 билетов. Не оценить такую преданность было нельзя, и по словам Любы, Брюно каждый концерт находит ее глазами в зале и улыбается. Также, у нее была возможность пообщаться с ним лично и сделать несколько фотографий, которые она не планирует сделать общим достоянием, к сожалению.
В казино время концерта лимитировалось, он начинался в 8:30, и заканчивался в 10:10. По ее словам, маловато было. Брюно не переодевался и был весь концерт в одном костюме. И очень много она могла порассказать о публике. Она все еще не могла отойти от вчерашнего концерта. Чтобы было понятнее, я немного опишу концертный зал. Это не совсем концертный зал, это кабаре - то есть, по сути, ресторан, где люди ужинают и промеж делом слушают музыку. Все сидят за столиками, между которыми бесшумно снуют официанты. Воздух наполнен запахами еды и кофе, особенно кофе, поскольку к моменту концерта многие уже заканчивают ужинать и сидят за чашкой кофе или бокалом красного вина. В такой обстановке, ясное дело, невозможно ожидать от публики полной тишины. Но и шум бывает разный. Если аудитория хлопает, свистит или подпевает - это одно. Если люди заняты своей болтовней, не обращая внимания на работающего певца - это другое.

В четверг так случилось, что какая-то компания закупила 250 мест для проведения своей компанейской вечеринки. По сути, работники компании, пришедшие в зал, были заинтересованы больше в общении с коллегами, чем концерте. И было их 250. Короче обстановка была такая, что Брюно, видавший всякое, сделал то, чего никогда не делал - он остановил концерт и предложил компанейцам поискать другое место для междусобойчика, поскольку в зале есть еще люди, которые пришли именно на концерт и он обязан сделать все, что в его силах, чтобы они получили все, что он может дать. Что для него будет менее шокирующим видеть их уходящими, чем оставшимися. Кто-то и в самом деле, встал и ушел, они страшно обиделись, что кто-то посмел затыкать им рты, когда за все уплочено. Но многие все же остались и тишины все равно не было. Концерт был продолжен, Брюно отпел свое, но был страшно зол, как Люба описала, желваки так и ходили, не так много болтал с публикой и закончил концерт даже чуть раньше. Именно после этого концерта Любе было разрешено повидать Брюно, (надо полагать, моральная поддержка и ему иногда требуется), и она сидела в актерской комнате с Брюно минут 30. Она конечно, всячески высказала свое осуждение бесцеремонным компанейцам и выразила полную поддержку своему любимцу. И до того, ей не слишком везло с соседями, она даже просила админов ее пересадить от каких-то трепачей, которые весь концерт не могли захлопнуть свои пасти. По ее словам, Брюно заметил ее исчезновение и, когда разговаривал с ней, сказал, что подумал, что она не выдержала и ушла. (Аха. Выкуришь такого человека с концерта, как же). В общем, Брюно не очень везло с публикой, и это, надо полагать, не слишком его вдохновляло.

На мои вопросы о ее личном впечатлении от реального Брюно, дескать, все говорят, что он совсем не такой, как на сцене, она посмотрела на меня странными глазами и ответила, да, не такой. Только увидеть его лично очень, очень трудно, мало кому удается, слишком многим охота, а Брюно не казенный, разьясняла она мне голосом человека, принадлежащего к особой касте людей, которым позволено иногда лично лицезреть живого Брюно. А она как? А очень просто, подошла к Морису (администратор Грозов) и попросила. Сказала, дескать, Брюно ее знает. И пустили. (В тот плохой день) И вообще, она ухитряется его почти каждый день видеть. То в коридоре встретит, то на лифте. Я сказала, что у меня диски для русских фанов, на которые неплохо бы получить Брюнин автограф. Это, наверное, можно, хотя автографов, как таковых в казино он не дает, кроме одного случая, когда какая-то дама протянула ему диск на сцену по окончании концерта, но можно попросить его сестру Доминик, она стоит в холле у входа в зал. Она передаст. Это меня устраивало, поскольку я не была уверена, что буду подлавливать Брюно в каком-нибудь лифте.

А автобус наш, тем временем, мирно катился через какой-то мост. И Люба обратила мое внимание на панораму - с одной стороны на короткое время появился прекрасный вид на ярко освещенное казино, в то время, как вокруг было довольно темно.



Но очень быстро автобус нырнул после моста вниз и поехал вдоль бетонных стен. Когда он остановился, то перед нами чуть впереди был вход в казино под большим бетонным козырьком. Самого здания видеть уже было нельзя. В предбаннике между стеклянных дверей мы сделали паузу, и переглянулись с умилительно-понимающими физиономиями - в углу висел широкоформатный телевизор и по нему показывали выступление Брюно в кабаре. Через минуту-две, Брюно сменила реклама других артистов и мы двинули в гардероб. Избавившись от курток, мы пошли гуськом в шумный зал.

Планировка была какой-то хаотичной, я ее так и не поняла, какие-то коридоры, галереи, эскалаторы на другой уровень. И везде, где бы ты ни шел, были напиханы игральные автоматы и народ с увлечением скармливал им жетоны. Пиликанье и звякание разнообразных "одноруких бандитов" забивало все остальные звуки, оно было везде. В центре была круглая открытая площадка, на которую выходили разные ярусы. Там стояла гигантская елка с гигантскими же игрушками. Люба чувствовала себя там, как рыба в воде. Я бы побилась об заклад, что она нашла бы дорогу в зал и с завязанными глазами. На столбиках были указатели, куда идти, и такая неупорядоченная на первый взгляд толпа двигалась своими путями. Там были еще рестораны, какие-то то ли бары, то ли дансинги, они были за стенками не соединенными с потолками, но шуму от них было много. Я следовала за Любой среди этого хаоса, не соображая поначалу, куда вообще мы идем. Задумка создателей была ясна - заставить любого посетителя идти мимо как можно большего числа автоматов, авось, где-нибудь и поддастся соблазну. Но мы непреклонно шли к своей цели.

А цель номер один у нас была билетная касса. Вот и она, разделенная на две части с двумя кассирами. Кстати сказать, Люба меня всю дорогу донимала вопросом, что я буду делать, если билетов нет. На что я пожимала плечами и философски отвечала, что развернусь и поеду в отель спать, а то я что-то хронически недосыпаю и недоедаю в последние дни. Нащупываю бумажник, подхожу и небрежно заявляю о своем желании приобрести билет на концерт Брюно Пельтье. На когда? На сейчас. Молодая дама посмотрела на меня так, как будто я упала с Луны. А все билеты проданы.

Чес слово, я больше обрадовалась, чем огорчилась. Вы слышали, народ на тупых автоматах? Все билеты на Брюно проданы! Люба смотрела на меня так, как будто жить мне осталось два часа и за эти два часа мне так и не доведется попасть на Брюно Пельтье. Как же я теперь, как? Да никак, все нормуль, завтра схожу, вон, уже и дорогу в казино узнала, завтра найду без проблем.
Я почему-то думала, что концерт начинается в восемь, оказалось в восемь тридцать. У нас был час до начала. Я, подумав, сказала, что в любом случае, мне нужны автографы. Что будет завтра - неизвестно, были случаи, что и концерты отменяли. Я буду добывать их сегодня. Люба, недаром она из братской страны, внесла предложение - подождать до начала концерта, а там попроситься на любое свободное место. По ее словам, места всегда были. У меня где-то внутри моего обамериканившегося сознания тоже зрела такая идея. На том мы и порешили, а пока пошли в дамский туалет, чтобы Люба могла нанести макияж. По пути, она стала меня доставать вопросом, а что я буду делать, если не посадят. Тогда я ответила, что уж точно поеду в отель спать, других вариантов не предвидится, а в казино играть у меня нет денег.

Она неторопливо подкрасилась, а времени до начала было еще более сорока минут. Я, поглядывая в зеркало на свой вздыбленный хайр, подумала, что я бы предпочла не торопиться так в казино, а провела бы лучше лишних 20 минут, укрощая причесон. У Любы таких проблем не было - она просто расчесала свои волосы до плеч и была готова.

Времени было еще навалом, и я предложила пойти опять к кассе, мне надо было забрать заказанные на завтра билеты. Заказывала я еще в августе, мало ли чего... Но билеты мне выдали без проволочек в красивом узеньком конвертике с фотографией казино. Я полюбовалась на кусочки бумаги, проверила кстати, те ли места мне дали, и убрала их в сумку. По воле случая у Любы на завтра был билет на этот же столик. Забавно.

Время потихоньку тикало и мы отправились в сторону зала. Туда надо было подниматься на лифте. Обе половинки лифтовых дверей были оклеены огромным плакатом Гроза, а всего было три лифта. Перед залом была небольшая длинная комната куда выходили три лифта, две двери в зал, пожарный выход в торце и напротив - вход на помещения для артистов. Между дверьми в зал стоял стол, на нем можно было увидеть диски, фотографии(Опять та же знакомая "официальная" фотка Гроза - та же самая, что и на диске, размером с альбомный лист) и детского размера черные футболочки с изображенными на них Грозовскими челотяпиками. Выбор, честно говоря, был не велик. Диски, кстати, стоили по 20 долларов, супротив 17 аршамбовских. Заведовала этим Доминик, которая скромно стояла рядом.

Ну, я сама имела возможность видеть Доминик на видюшке с Сюр Сен и более нигде. Она была на удивление миниатюрна. Как куколка. У нее была замечательная точеная фигурка, и прямые темно-каштановые волосы ниже плеч, что ей очень шло. Одета она была в джинсики, сапожки типа щегольских унтиков и не менее щегольскую легкую дубленочку до бедер, с меховой опушкой и вышивкой. Облегала она ее, как перчатка и я в уме подивилась, где она берет взрослые вещи такого размера.
Люба заговорила с ней по французски, как свой человек, сказавши что-то и про меня, вот, мол, это Ольга из Техаса. Доминик скользнула вежливо-равнодушным взглядом, что вполне понятно, она таких видела каждый вечер. На мою просьбу об автографах для русских фанов сразу кивнула, давайте, какие проблемы, я передам. Только после концерта, до концерта нельзя. (А кто возражает?) Она тщательно пересчитала диски и уложила их в фирменный пакетик Bruno Pelletier. (Этот пакетик так и уехал с дисками на Украину.) Пол-дела было сделано, разве что мне светила возможность болтаться по дурацкому казино до конца концерта, если я не попаду в зал. Люба опять обеспокоилась этим вопросом и я ответила, что тут, кажется есть ресторан, пойду и поем, наконец, в ожидании автографов. Мы, Люба, вообще-то, обратилась к работникам на входе. Они все прекрасно говорили по-английски, но, кажется, Любе нравилось быть франкоговорящим гидом. Они обещали поискать место и нам оставалось только ждать. Промеж делом я заглянула и в вожделенный зал - там было полутемно, но народ был, они ужинали. Сцену с того ракурса видно не было.

По мере того, как время подтикивало к началу, больше и больше людей прибывало на лифте и шло в зал. Мы перешли к другой двери, той, что была ближе к сцене, у Любы, естественно, билет был на столик в первом ряду. Я проводила ee до дверей. На входе она в изнеможении прислонилась к косяку и сказала, что у нее butterflies in her stomach. Я думаю, и переводить не надо, человек волновался, как будто там, за дверью решалась ее судьба. Успокоив ее на прощание заверениями, что я не пропаду, я проводила ее глазами, но совсем немного, поскольку мое внимание привлекла сцена. Небольшая, с темным задником, гостеприимно, но не ярко освещенная. С левой руки стояли рояль и киборд, поставленные под углом клавишами друг другу. В центре и в глубине красовался контрабас. И справа - барабанная установка. Были установлены микрофоны для всех и тянулись провода.



Я мысленно облизнулась и пошла к другой двери, где хлопотали те, кто обещал меня посадить, чтобы молчаливо напомнить об их обещании. Но надо было ждать до самого начала, чтобы было ясно, есть ли неявившиеся на концерт.
Кстати сказать, я была единственная необилеченная, страждущая попасть на концерт. Среди прибывающих я не заметила ни одного, кто нес хотя бы один цветочек для любимого исполнителя.

Концерт начался вовремя. Там, на сцене невидимый для меня Ричард залупил по своим барабанам, к нему присоединилось пианино в залихватском вступлении.
Ко мне подскочил расторопный брюнет в униформе и сделал широкий приглашающий жест в зал. Но я тут чего-то не поняла, ведь я не купила еще билет, а быть выведенной из зала во время представления, чтобы все это уладить, мне не улыбалось. И я добросовестно обьявила о своем желании оплатить зрелище. А в зале... в зале уже пел энергичный голос, который я ни с каким другим не спутала бы: "Just you, just me, let's find a cozy spot..." На вопрос об оплате брюнет понятливо кивнул и спросил где мои билеты на завтра, ведь у меня есть билеты на завтра? Я вытащила конвертик из сумочки и брюнет сказал дать ему один и даже начал тянуть билетик из конвертика. Но не на ту напал. Я живо отобрала конвертик и воинственно спросила, что вообще, происходит. Он явно удивился, а разве мадам не желала обменять завтрашний билет на сегодняшний? Я мысленно ругнула Любу, которая вольно или невольно подсунула им какую-то дезу и категорически заявила, что у меня и в мыслях нет расставаться с моими билетами на завтра. Я бы купила билет на сегодня, но менять я ничего не буду. Купить? Да пожалуйста! Брюнет заулыбался, явно желая успокоить разнервничавшуюся мадам. Как мадам желает оплатить? Карточкой? Замечательно.

А в зале... Мое сознание раздвоилось, часть разговаривала со служащим, часть вострила уши, как локаторы, не слыша ничего, кроме голоса со сцены. Брюно в зале, кажется, приветствовал публику и публика отзывалась радостным гулом.
Я извлекла карточку. Брюнет осторожно протянул за ней руку. Если мадам не возражает, он сбегает к кассе и оплатит билет. Мадам уже не в состоянии была возражать и брюнет с карточкой скрылся в лифте. Я прикинула, до кассы идти минут пять, обратно, плюс, время на оплату.

Лирическое отступление... мне закончить не дали, поскольку ко мне приблизился другой молодой человек и пригласил следовать за ним в зал. Я рванула в темный зал. Брюно пел. Но тут остатки совкового сознания вернули меня к выходу, я спросила, как я получу назад карточку. А не волнуйтесь, принесем за ваш столик. Я вспомнила, что я в Канаде. И рванула обратно в зал, где молодой человек указал мне на последний свободный стул за столиком 430 в 4-м ряду. Впрочем, стул был не совсем свободен, на нем лежала дамская сумка. Мой проводник наклонился к сидящей там даме, которая недовольно на меня покосилась, но сумку убрала. И я плюхнулась на мягкий узкий стул.

Да простят меня те, кто ждет подробного рассказа чего, когда и как Брюно сделал, или порядковый список исполненных песен - я этого сделать не смогу. Мой мозг - это не камера, бесстрастно фиксирующая все, что происходит кругом. Все, что я могу написать о первом концерте - только отрывочные впечатления и вполне возможно, что где-то я что-то приукрашу, где-то напутаю, но это не из-за желания что-то сочинить или ввести кого-то в заблуждение. Если спросить об этом концерте меня и Любу, то, безо всякого сомнения, мы дали бы два разных описания, каждый со своей колокольни.
Освещение сцены было не очень ярким, несколько приглушенным и постоянно менялось. Над сценой был ряд лазеров, которые испускали пучком разноцветные конусы из лучей, свет внутри конусов как-то клубился немного, создавая впечатления дымки или легкого тумана. Иногда на сцену падали просто круги света, на Брюно или музыкантов. В какие-то моменты задник начинал светиться тем таинственным синим цветом, который, можно видеть в Грозовских дизайнах. Ничего не было статичного, хотя музыканты не двигались, зато Брюно восполнял этот недостаток, заполняя собой все пространство - он редко стоял на месте и присел только один раз за весь концерт - когда пел первый куплет Любовников. Микрофон он таскал в руке, иногда втыкал его в стойку. Весь концерт был построен с таким расчетом, чтобы все получали возможность передышки, даже Брюно. Когда музыканты играли соло, он уходил куда-нибудь в тень, к краю сцены или в глубину, к роялю, но и тогда он ни секунды не стоял спокойно, всячески подщелкивая, притопывая, качая головой или подтанцовывая в ритм, всем своим видом показывая, какие классные у него музыканты да и музыка на уровне. Около рояля на полу стояла пластиковая бутылка с водой, в своих паузах он иногда делал глоток.

Одет он был в серый костюм без полосок, рубашку приглушенного оранжевого цвета и, кажется, коричневый галстук. Серые ботинки на толстенькой подошве, как можно увидеть на отрывках. Пиджак был на нем, как, пардон, коробка. Не потому, что костюмчик плохо сидел, нет, он смотрелся хорошо, а лишь потому, что Брюно без конца двигался, наклонялся, распахивал руки. Где-то к середине концерта Брюно его расстегнул и стало маленько получше.

Как он смотрелся - да как, как... хорошо. Не покидало ощущение что я вижу перед собой ожившую фотографию, настолько узнаваемы были некоторые ракурсы и выражения его лица. Он очень своеобразно двигается по сцене, и у меня возникло ощущение, что об этом он не очень думает, как махнуть рукой или притопнуть ногой, это было спонтанно, кроме отрепетированных номеров, но движения его, в принципе, были гармоничны и натурально красивы.

Голос - я была в шоке. Уж казалось бы, я столько слушала его песен, лучшие образцы его вокала. Но никакая запись не передавала полной глубины и богатства его голоса, плюс еще вживую он, прекрасно знающий свои вокальные возможности, постоянно играл голосом, расцвечивая и украшая свое исполнение. Диапазон его невероятно разнообразен, можно услышать и вкрадчивый шепот, и подрыкивание, и фальцет. А когда он пел Жубли Ма Фоли - я сидела с челюстью если не до пола, так это потому, что она упала на столик. Я никогда особо не была в диком восторге от этой песни, но я никогда не слышала чтобы он ТАК ее пел. Песня заканчивается на протяжном звуке "И", который, по сути, не слишком выигрышный звук. Но то, что он издал, был не звук, это был какой-то сияющий металлический прут, который не умолк, а улетел ввысь, когда Брюно ему позволил.
И голос его очень красив, когда он просто говорит, а говорил он довольно много, к сожалению, я не понимаю французского, и иногда у меня возникало ощущение, что я сижу на чужом семейном празднике. Люди кругом знали слова песен и понимали его речь, а я - нет.

Я помнила все ужасы, рассказанные Любой про жуткую публику, но в тот вечер, все было прямо противоположно. Где-то в подсознании у меня сидела уверенность, что я сделала такой путь, я здесь, я хочу видеть все без помех, и иначе и быть не может. И так оно и было. (Ну, тем, кто скептически хмыкает, напоминаю, что тут все будет очень субьективно). Он начал концерт, словно не обращая внимания на зал, делая свое дело. Обратился к залу с приветствием, после блестящего исполнения Fragile. Следующей шла Жубли ма Фоли и этот невероятный трюк в конце. По аплодисментам уже можно было судить, что публика поймана и внимает с интересом. И он продолжил, словно проверяя аудиторию и оттаивая сердцем, получая адекватную реакцию. Уже в первой трети он абсолютно расслабился, и начал выдавать все, что было приготовлено в запасе. Зал его любил. И уже после концерта я поняла, что это крайне необходимо. Львиная доля концерта построена на контакте с публикой, на их реакции, на их знании старых номеров Брюно. А такой номер как Монтан/Кафедрали вообще бы умер без взаимодействия со зрителями. И весь смысл в этом и был, это было как веселая игра, в которую они приходят играть снова и снова.
Я почему-то думала, что концерт будет довольно чинным и спокойным, судя по репертуару. Но это был бы не Брюно. Он постоянно что-то выкидывал, или изображал "сексИ", не передать, как он пыжился, то выделывал какое-нибудь движение телом, разок он прыгнул, мне показалось, ему было просто в кайф, что концерт идет замечательно, то, заканчивая песню, он опускался на одно колено, поднимал руку с микрофоном, ронял его и ловил другой рукой. Заканчивая какую-нибудь грустную песню, он мог наклонить голову, а затем поднять с хитрой улыбкой и прошептать, дурачась "Bon soir!". Он постоянно играл на реакции публики, которая начинала иногда петь слова, не дожидаясь Брюно. И было так очевидно, почему они все здесь, выложив денежки за билет - столько людей в зале пело одно и то же, люди, все одинаковые в принципе анатомически, имеющие такое же строение легких, речевого аппарата и прочего, не могли издать ничего даже приблизительно столь же прекрасного, как мог Брюно с такой легкостью и непринуждением.
В тот вечер он был королем сцены.

Справедливости ради надо вспомнить и о музыкантах. Если у кого возникали какие-то мысли типа, что Брюно с ними носится как... гм... некий персонаж с писаной торбой - да. Именно так. Сразу после вступления, когда Брюно обратился с приветствием к публике, он сразу же начал представлять своих музыкантов, как заправский конферансье - Ричард, Дэйв, Жули! По полным именам, конечно, и они выдали втроем проигрыш, причем, они как бы по очереди демонстрировали свое мастерство, пока Брюно стоял в сторонке. Брюно исполнял номера на пару с Жули, и на пару с Дэйвом (контрабас), пока остальные уходили передохнуть. И в течение концерта он еще не раз напоминал публике их имена. Честно сказать, внимание и забота вполне заслуженные. То, как они сработались, просто заслуживает всяческой похвалы. Единственное, что меня маленько доставало, это то, что барабаны были чуть громковаты, но это уж такой громкий инструмент и смикшировать это было нельзя. Жули играла на обычном рояле и на электрическом киборде. Кроме того, Жули и Ричард даже работали бэк-вокалистами в песне Kiss from the Rose. Какой-то элемент импровизации присутствовал, но, в целом, у меня сложилось впечатление, что вся эта легкость и небрежность на самом деле результат очень большой работы. И работали они вместе уже прилично.
Короче, команда из них получилась замечательная.

Я сознательно не пишу больше об этом концерте, потому, что я дам более подробное описание второго, и не стоило бы повторяться. К тому же, как я уже сказала, моя память хранит лишь какие-то обрывки о первом концерте. Могу добавить лишь, что он исполнил I'm waiting for your call, чего не было на следующий день. Последней песней были Любовники. После этого Брюно и его команда раскланялись и удалились за кулисы. Но народ было не надурить, они прекрасно знали свои права получить еще одну на бис. Люди благодарно вставали, хлопая, ожидая возвращения Брюно на сцену. И он конечно же вышел, сияя своей знаменитой улыбкой. Концерт прошел прекрасно, в отличие от предыдущих дней, и у него были причины улыбаться. На бис мы получили Smile. После этого Брюно, получив очередную порцию аплодисментов, одобрительного свиста и воплей, ушел уже окончательно.
В зале зажгли свет. Официанты оперативно убирали со столов, некоторые зрители еще даже доедали. В принципе, никто их не гнал, давая возможность закончить. Я высмотрела в негустой толпе Любу. Она посмотрела на меня, как на посвященного, которому теперь многое должно быть понятно и без слов.
Мы вышли в холл. Начиналась фанатская жизнь.

У Любы на лице была написана озабоченность. Она днем прикупила сольный диск Жули и намеревалась украсить его автографами Жули, Ричарда и Дэйва, которые тоже над ним работали. Я стояла в сторонке, ожидая чего будет дальше. В душе, чего уж там, копошилась мысль, что было бы здорово получить обратно диски прямо из рук Брюно. Я была под зверским впечатлением и мою душу распирало желание лично сказать "спасибо". Первый раз - это вам не шутки. Но я не намеревалась осаждать Мориса, считая, если судьба - то все и так получится. Люба передала Жулин диск на подпись, видимо лелея ту же надежду прорваться за кулисы, хотя бы к Жули. Брюно был, по любому, там же недалеко. Но вышла Доминик и любезно подала мне пакетик с моими дисками. Я, в принципе, и не ожидала особого отношения, я ж не была на паре дюжин концертов. Мысль о том, что девочки в России и на Украине получат классные сувениры грела мою душу и так. Я достала один диск - на обложке росписи не было. Ага, она была внутри, на первой страничке, там, где фотография Брюно в шляпе. Надписано было красивым серебристым маркером, который наверняка служил Брюно именно для этой цели. Скоро и Люба получила обратно свой диск. На ее лице было написано плохо скрываемое разочарование. Упаси вас бог подумать, что я над ней подсмеиваюсь - моя физиономия, наверное, была не лучше. Пока Люба мне рассказывала, как ей нравится Жулин диск, я рассмотрела автографы. Юморист Ричард подрисовал барабанчик с палочками над своей росписью.

Народ постепенно расходился, хотя некоторые не торопились. Я, наслушавшись россказней про служащих, чуть ли не силой выпихивающих мешкающих зрителей на улицу, была приятно удивлена, что ничего такого на самом деле не происходит. Выход с актерской части был один и он вел в этот холл перед залом, где мы стояли, притворяясь, что ведем интеллектуальную беседу, кося на него глазами. Вскоре показались Ричард и Дейв. Оба они как на подбор - здоровенные ребята. Оба производили впечатление спокойных, уравновешенных людей, с которыми Брюно наверняка хорошо работалось. Люба обрадовалась и обратилась к ним, благодаря за концерт и автографы. Ричард был англоговорящим и я понимала о чем речь. Она сказала что-то в духе, что ей понравился его нарисованный барабанчик. Он, широко улыбаясь, ответил, что для того, чтобы можно было отличить его от Дейва, а то народ их путает, и вообще, никто их имен толком не знает. Я не удержалась, и сказала, что такую работу невозможно забыть и еще какие-то комплименты, от которых он смущенно заулыбался еще шире. Мои слова были вполне искренни, надеюсь он это почувствовал. И вообще, я прикидывала в уме, не следует ли и мне украсить свои диск (или все) росписями и музыкантов. А чего бы и нет? Ричард не торопился уходить, наверное, ему комплиментов перепадало больше от Брюно, чем от зрительниц.

Я шепотом спросила Любу, не было бы это слишком большой наглостью его сфотографировать. И спросила Ричарда не был бы он против быть сфотографированным завтра. Он охотно согласился. Я бы щелкнула его прямо на месте, но Люба упоминала, что в казино вообще не разрешается фотографировать, а служащие стояли в трех шагах. Ричард погрузился в лифт и отбыл. Люба нетерпеливо поглядывала на актерский вход - пора бы уже и Брюно показаться. Она обьяснила, что обычно первыми выходят Ричард и Дейв, затем Жули, а затем и САМ.

В холле между тем становилось пустовато и я воззрилась на Любу с немым вопросом, а не пора ли и нам честь знать? Она обескураженно вздохнула и не торопясь нажала кнопку лифта, все еще надеясь, наверное, что вот-вот раздастся голос Брюно "Придержите лифт, пожалуйста", ну или что-нибудь в этом духе. Но Брюно не показывался и нам пришлось ехать вниз. Внизу нас захлестнул казиношный шум, который наверху не был слышен совсем. Помимо верещания и пиликанья автоматов прибавилась оглушающая музыка с какого-то то ли дансинга, то ли бара. И я подумала опять, что чтобы понять насколько хорош Брюно, надо послушать других певцов. Голос здешнего исполнителя просто резал мое избалованное ухо. Люба, сделав заговорщицкое лицо, спросила, хотела бы я увидеть Брюно. Хм, ну, вопрос был, конечно, интересный. Только не разговаривать, а так, посмотреть, быстро уточнила она. Ну, и это было бы неплохо. Секрет был прост - надо было всего-навсего подождать там, где мы сейчас стояли - у автоматов напротив лифта. Брюно выходил из лифта и дальше шел на приватный лифт, ведущий на подземную стоянку. Хм, могла ли я подумать, что я, вполне адекватный взрослый человек, буду стоять под лифтом... Но в отель мне не хотелось, а любопытство в тот момент меня заедало. Я только уточнила, а точно ли он выйдет отсюда? Точно, другого выхода нет. Мы посидели немного, и перекрикивая ухорежущего певца, Люба поведала мне и о другой ее страсти - Даниэле Буше. Она встречалась и с ним тоже на его концертах и, по ее словам, он был очень обаятельной, открытой личностью. Вышла Доминик с какой-то девушкой, которая до того помогала ей убирать сувениры в коробки, и ушли меж автоматов на приватный лифт. Время подбиралось к одиннадцати, Люба начинала зевать, а Брюно, похоже, или решил заночевать в гримерной или выбрался на волю через крышу.

По обыкновению, уж кто-то а Люба знала, к этому времени Брюно покидал казино. Ну, самое позднее, 11:15. Было уже 11:05, и, кроме того, меня смутно беспокоило то, что после целого вечера мой, и без того необузданный макияж, наверное еще и подрасплылся. Тому, кто считает, что я была уж слишком озабочена своей внешностью, отвечу, что у нас у всех только один шанс произвести первое впечатление. Короче, мне хотелось уже потихоньку смыться оттуда. К счастью, Люба уже тоже склонялась к этой мысли, поскольку она проснулась в то утро около шести, и ей надо было еще ехать около полутора часов до дома, где она жила, в гостях у своих друзей. Полушутливым тоном (мы, все-таки, люди практически незнакомые) я предложила не мучиться, а переночевать в моем номере, если помните, там две кровати. Но у нее на завтра был запланирован день с ее друзьями и надо было ехать по-любому. Брюно все не было и Люба высказала предположение, что к ним кто-то пришел из знакомых, раз они так долго не уходят, кроме того, Жули тоже еще там. Бросив последний взгляд на такой симпатичный лифт с плакатом, мы двинули к выходу сквозь бурлящее казино, они кажется, не закрывались на ночь. В следующий раз мы должны были увидеться вечером на концерте.

В гостинице было тихо и уютно, кто-то приезжал, кто-то уезжал. Я была переполнена впечатлениями, которые искали выхода, поэтому, не заходя в номер, я свернула в бизнес центр, где, бросив куртку на спинку кресла, я разыскала Франкофон. Побившись минут десят с обилием мыслей и образов, я состряпала в итоге один из самых лаконичных отзывов, какой можно только вообразить, и поднялась в номер. Сна не было ни в одном глазу, и я сделала себе чашку ромашкового чая и включила Музимакс. Но после живого концерта Брюно все то, что было на Музимаксе, казалось просто издевательством, и послав их всех в преисподнюю, я нырнула в постель... чтобы заснуть под утро.

Билетик разгляделся уже потом.

Утро принесло с собой приятное осознание того, что вечером мне предстоит еще раз пережить... не хочется подыскивать банальные метафоры, поэтому скажу просто: Концерт Брюно Пельтье.

Я порхала по номеру, мурлыча: Merci, merci, je suis beni... Дальше слов я все равно не знала. У меня было полно времени, чтобы сделать вылазку, а в два часа дня я должна была встретить Жасинт, которая была на колесах и обещала повозить меня по городу. Кроме того, мне надо было купить сувениры домашним, чтобы хоть как-то загладить факт, что я уехала развлекаться одна, бросив их всех бороться за выживание. Кроме того, я помнила, что в субботу по даунтауну должен был пройти рождественский парад.
На улице было все так же свежо, но, по-крайней мере, не было обещанного мокрого снега с ветром. Я неторопливо шла по улице, стараясь не уходить все-таки очень далеко. Скоро попался на глаза магазин сувениров и я направилась туда. Магазинчик был маленьким, тесно забитым полками по стенам и в центре. За кассой сидела молодая мусульманка с круглым лицом и головой, обмотанной шарфом. Посетителей, кроме меня не было, ведь время было не сезонное, и она с энтузиазмом принялась мне помогать сделать выбор. То ли она простыла, то ли еще что, она разговаривала шепотом, время от времени переходя на громкий сип, пока я рылась в стопках футболок с квебекской, канадской и монреальской символикой. Самая шкодная женская майка имела надпись "Хорошие девочки отправляются на небеса, плохие - в Монреаль". В следующий раз куплю. Пока я расплачивалась, продавщица высказала свою точку зрения на неверность мужчин, наверное, эта тема ее сильно волновала.

Downtown





Маршрут парада был обозначен табличками со стрелками по обочинам, кроме того, люди стекались на улицу Св. Катерины в больших количествах, так что ошибиться тут было нельзя. Люди скапливались по обеим сторонам дороги, тепло одетые, многие приносили одеяла, которые они расстилали, чтобы на них сидеть. Почти все были семьями, причем некоторые с младенцами в колясках, одетыми, как лыжники. Почти у всех с собой были термосы. Постоянно раздавались какие-то гундосые гудки, вскоре я ознакомилась с источником - по улице шел продавец длиннючих пластиковых дудок, в рост 5-ти летнего малыша. Народ их покупал и дудел в свое удовольствие. Было совсем не жарко стоять на месте и я спросила, когда начинается парад. По идее в 11 часов. Было примерно 11:10, хотя никакого движения еще видно не было. Народ же продолжал подходить и закрывал собой все дырки с видом на проезжую часть.



В 11:30 мне захотелось плюнуть на все и пойти греться в номер. Но, подумав, что вероятность посмотреть другой рождественский парад в Монреале близка к нулю, я устыдилась минутной слабости и осталась. Что бы было не лишним в этот момент так это чашка горячего кофе. И вообще, вроде бы, полагалось поесть чего-то, так, на всякий случай. Я все еще была не емши с Чикаго. Неподалеку, кстати, обнаружился маленький кофе-хаус. Три-четыре самых умных монреальца оккупировали стулья с видом на улицу, чтобы смотреть парад в тепле и комфорте. Все меню было по-французски, хотя это меня не обескуражило, кофе оно и в Африке кофе, а все их плюшки были выставлены в витрине. Я взглядом подыскала самую аппетитную, и подняла взгляд на ассортимент кофе и чая. Честно говоря, я не завсегдатай кофе-хаузов, весьма неточно помню что и как называется, хотя перепробовала почти все. Я заказала что-то, что я помню, было вкусно. Схватила заказ и поспешила за столик, сделала глоток и... обругала себя, ну, неважно как, - напиток был ледяным, с шапочкой пены наверху.

Тем не менее, мне это придало сил дождаться парада, который начался около 12 пополудни. У меня с собой была маленькая видеокамера с новенькой кассетой и я засняла почти весь парад. Единственная беда - народ уже стоял плотной стенкой по обеим сторонам тротуара. А за невысокими детьми или колясками возвышались родители. Я пристроилась за симпатичным семейством, вернее, двумя, чьи отцы сидели на корточках, давая хоть какую-то возможность видеть улицу. Правда, на корточках долго не усидишь, и они поднимались, размять ноги. Поэтому снимать мне пришлось, держа камеру на поднятой вверх руке, и все равно, иногда в кадре мелькает лысинка одного из отцов семейства.

Парад был весьма милым. Поначалу по тротуару проехались весьма впечатляющие полицейские на мотициклах, проверяя, чтобы никто не вылезал на проезжую часть. Потом прокатились несколько микроавтобусиков от разных корпораций, был среди них и Рок Детант. А потом двинулись участники - сначала шли два "гнома" с плакатами, от кого данная группа людей, за ними шел еще один гном, таща большую "коробку" на колесиках. На коробках были надписи типа "Для подарков". Проезжали или грузовики с оформленными платформами или группа людей, одетые в разные костюмы. Было несколько марширующих оркестров, группы гимнастов, танцоров, и, поди ж ты, даже группа Украинской общины Квебека - они были в национальных украинских костюмах и весело отплясывали. Меня так и подмывало заорать что-то типа "Хай живе Украйна!", вот бы, наверное, глаза вытаращили, но очень уж там было шумно, никто бы меня не услышал.
А в целом, было забавно наблюдать, как взрослые люди развлекались, одевшись гномами, ведьмами, эльфами, какими-то зверюшками, клоунами, звездами, нацепив лосиные рожки, лопушастые уши и красные колобковые носы. Последним проехал грузовик с Санта Клаусом. Он звонил в большой колоколец и кричал: Merry Christmas, everybody!
После этого я могла с чистой совестью возвращаться в отель, тем более, время встречи с Жасинт приближалось.

В отеле я первым делом сделала себе горячий кофе. Неохота было начать сипеть, как та продавщица. Отхлебывая, я набрала номер Жасинт, проверить, не изменились ли ее планы. Ее селл упрямо отзывался занятыми гудками, а по домашнему отвечал автоответчик. Несколько озадачившись, я, тем не менее, оделась, сгребла подарок, который я ей привезла и спустилась вниз. Одна стена холла была стеклянной с пола до потолка и подьезд к отелю было видно прекрасно. Мы договорились встретиться в холле, но дело в том, что я понятия не имела, как она выглядит, сколько ей лет и какая у нее машина. Люди же сновали туда-сюда непрестанно и неохота было вопрошающе пялиться на каждую особь женского пола. Могли не так понять.

В холле я с комфортом устроилась в кресле, выставив подарок на столик, надеясь, что он может послужить неким опознавательным знаком. И продолжала звонить. Все так же безуспешно. А было уже 2:15. Телефон отозвался минут черз двадцать моего настырного назвякивания. Жасинт отозвалась и сказала, что она перед отелем. Перед входом, и вправду, стояла темно-синяя машинка с приоткрытой дверцей. Через минуту мы познакомились. Жасинт была приятно удивлена подарком, у нее была дочь лет 9-ти, и шоколад был всегда кстати. Она спросила, куда бы я хотела поехать. Из определенно желанных обьектов был только Нотр Дам. И она предложила заехать на Вестмоунт, полюбоваться панорамой города.

А для начала мы заехали перекусить. Мне неудобно было отвлекаться на такую ерунду, но и голодный обморок во время концерта меня не манил. Мы заехали в какой-то шоппинговый центр, где как-то незаметно просидели больше часа, болтая. Но надо было и ехать, время поджимало. Кроме того, мне надо было купить цветы.

Вестмоунт - большой холм, застроенный домами двухсотлетней давности, и поэтому очень дорогими. Мы поднимались вверх по неширокой извивающейся улице, а снаружи уже темнело. Полюбовавшись на понораму Монреаля мы поехали вниз. По дороге Жасинт указала на дорогу, по форме похожую на то, с чего катаются лыжники на Олимпийских играх, уходящую куда-то вниз меж домами, и сказала, что зимой после снега и мороза это одно из самых популярных аттракционов в Монреале, для катания. Я, толком, никогда не знавшая, что такое настоящие морозы, и ездящая дома по почти идеально плоской местности, наивно спросила, на чем люди катаются, на лыжах? На машинах, усмехнулась она. Ну, это меня познакомили с местным юмором.





Мы покатались еще немного по улицам недалеко от Старого Порта, мельком глянули на Нотр Дам, там шла служба; она показала мне еще несколько местных образцов архитектуры - от классически красивых до модерново-уродских. И я опять напомнила - мне нужны цветы. Мы ехали, высматривая цветочный магазин, но они там отсутствовали напрочь.

Жасинт вскоре парканулась у какого-то магазинного комплекса, типа универмага. На мой вопрос, а что тут и цветы есть? она оптимистично ответила - может быть. Она спросила служащего, сидящего на входе за стойкой и он указал на второй этаж этого монреальского пассажа, более того, сказал, что имя хозяйки магазина - Татьяна. Мы бодро потопали по лестнице но путь нам преградили местные работники, сидящие на ступеньках. Я так и не поняла, что у них там было - забастовка или собрание, но второй этаж был закрыт. Я обьяснила, что мне нужны живые цветы, они указали на Татьяну. Я впилась в нее взглядом и сказала, что мне нужны розы. Для пущей понятности повторила это и на русском, надеясь на солидарность соотечественников на чужбине. Русский, к моему удивлению, поняла другая дама, монреалка. Когда и куда нам нужны цветы? Сейчас. Они покачали головами - у них не такого типа магазин. Они продают только цветочные композиции с доставкой к определенной дате. А сейчас они ничего не могут нам предложить. Но, может, они знают, где тут поблизости... Они развели руками - уже почти пять часов, суббота, уже все закрыто. (много моих мыслей на тему образа жизни монреальцев, но я их опущу)


На улице я внесла предложение - поехать к ближайшему супермаркету, надеясь, что канадские супермаркеты похожи на американские. В штатах, в любом супермаркете есть огромный холодильник с живыми цветами, там же вам помогут составить букет, или можно выбрать среди готовых композиций. Туда же вам воткнут и украшения по теме, или открытку. В даунтауне не могло быть такого супермаркета, они занимают огромную площадь, и еще больше места занимает парковка. Жасинт как-то оглянулась кругом, и я подумала, что до супермаркета мы скорее всего, не доедем. Но по пути нам на глаза попалось IGA над небольшим входом на углу. Она обрадовалась - вот и супермаркет.

Супермаркет был похож на малюсенький магазинчик снаружи, но внутри он уходил куда-то за горизонт. Мы проскакивали ряды всякой снеди в поисках уголка с цветами. На противоположной от входа стороне мы обнаружили круглую подставку с натыканными в нее букетиками. Какие-то ромашки, лилии, герберы, упакованные по три штучки с разными ботаническими добавками. Было и штук пять букетиков с розами. Вот если бы все эти букеты собрать в один - тогда еще было бы можно. Но задумка была поднести цветы для всех, для Брюно и музыкантов, слава богу, их было не так уж и много.

Жасинт предложила пройтись в глубину подземки (этот магазин тоже оказался частью подземного спрута), дескать, там иногда стоят люди и продают цветы. Полная скептицизма, я все-таки последовала за ней. Там была куча всяких бутиков, и верно, часть уже была закрыта. В одном магазинчике промелькнуло что-то похожее, но при ближайшем рассмотрении оказалось синтетическими растениями. Мы почесали дальше.

И тут! Тут мы углядели маленький цветочный магазин и свернули в него. Там одиноко сидела молодая китаянка всем своим видом опровергающая миф о том, что китайцы маленькие люди. Она заулыбалась, здороваясь, но я уткнулась прямой наводкой в холодильник с цветами. Розы были. Их был не такой большой выбор - бледно-розовые, белые, странного оранжевого цвета и темно-красные. (ИЭХ, я мечтала купить темных, почти черных, моих любимых...) Но это были хорошего качества длинные цветы. Ткнув пальцем в розы, я спросила, сколько стоят. Пять долларов штучка. Э... Трижды четыре да все это на пять... Цифра меня ужаснула.

Обеспокоенно поглядывая на мое лицо, Жасинт предложила таки довершить рывок до подземки, вдруг там нам повезет. Поблагодарив продавщицу, мы двинули на выход, но тут меня как кто в бок толкнул - я вернулась и спросила, когда она закрывается. Она чуть замялась, обычно в пять, но для нас она посидит подольше, до 5:30-ти. Было 5:05, времени в запасе было немного, но оно было. Мы понеслись до подземки. По бокам в проходах стояли рекламные щиты с афишами. Брюно, естественно, не было, но кто тут ожидал? Зато попалась афиша Хворостовского, и его занесло в Монреаль. У подземки, конечно же, никаких продавцов не было. И вообще, я сильно подозреваю, что они там появляются только летом

На обратном пути нам очень кстати подвернулся книжный магазин. Мне нужно было как-то пометить букеты, и кроме того, если вложить открыточку, на ней можно написать персональное мерсибо каждому участнику. Да ладно, ладно, доброе слово и кошке приятно. С трудом найдя в огромном магазине стенд с открытками я поискала что-нибудь подходящее, без надписей и зверюшек. К счастью, у них были скромные карточки с надписями "Годовщина", "Малыш", и самое главное, "Merci". Сиреневый дизайн подходил для мужчин, розовый - для Жули.

Китаянка нам обрадовалась, как родным, и достав три красных розы для Брюно и три розовых для Жули, она тщательно обстригла шипы, добавила каких-то экзотических листиков, и мелких белых цветочков, которые называются Baby Breath, завернула их в целлофанчик, закрепила скобками и сверху украсила ленточками - красными для Брюно и розовыми для Жули. Единственное, что омрачало мою эйфорию - это высказанные не раз опасения, что секьюрити может не допустить в зал с цветами. Я не раз слышала подобные истории, когда цветы отбирались на входе и вручались артистам работниками где-то за кулисами. Насчет "отбирались" я сомневалась, что со мной у них этот трюк пройдет, но...
Пора было торопиться в отель, а мое тело опять превращалось в какой-то ходячий производитель адреналина. Мы еще задержались в IGA, где я прикупила два букета поскромнее для Дейва и Ричарда, но они тоже были вполне симпатичными, и с охапкой цветов мы отправились в отель.

Вот они. Добытые с таким трудом.



Жасинт высадила меня перед входом в Дельту и уехала куда-то перекусить. Ей было хорошо и беззаботно, она не была фанатом.
А я... я заплясала по номеру, пытаясь собрать мысли в кучку. Времени на сборы было относительно мало, слишком долго мы охотились за цветами. Но, с другой стороны, в этот раз мы ехали на машине и наверняка не должны были прибыть за целый час до начала.

Все по порядку. Карточки. Я написала каждому небольшое персональное послание, в целом придерживаясь одной схемы - похвалы, благодарности и пожелания на будущее. Я не смогу привести тексты, да, думаю, этого и не нужно. Могу только сказать, что не удержалась и нацарапала маленькое ПЫ СЫ В Брюниной карточке на тему, что неплохо бы Гроз2. А что, в самом деле, столько песен уже обкатано и отпето, запросто можно наскрести на новый диск. Я надписала имена на конвертах и посунула карточки под целлофанчик, так, чтобы можно было разглядеть без труда.

В этот раз волосы как-то улеглись во что-то пристойное, и макияж получился вполне человеческим. Вскоре вернулась Жасинт, я была почти готова. Памятуя о кучах декольтированных особ, сидящих в первых рядах на разных видео Брюно, я в пику одела легкий свитерок под горло натурального цвета. И черные джинсы. Гм, опять белый верх, черный низ, не иначе наследие славного пионерского прошлого...






На улице уже давно было темно, и по сторонам смотреть было неинтересно. Разве что мы смогли полюбоваться опять на вид казино с моста. Машины к казино катили вереницей и на стоянке специальные служащие указывали путь к парковке. Мы нырнули в подземную стоянку и вот там я осознала, какая огромная толпа людей приехала в этот вечер развлекаться в казино. Мы проезжали уровень за уровнем, все ниже и ниже, а мест все не было. Я-то бы, конечно, прямиком деранула на самый нижний уровень, лифт все едино привезет наверх. Но Жасинт, похоже, была одержима этой прилипчивой манией искать стоянку поближе ко входу. Пару раз она останавливалась, в надежде, что машины собираются уезжать. Но они и не собирались. До начала оставалось 15 минут и мое лицо, наверное, становилось все мрачнее. Опаздывать на этот концерт мне было нельзя. Никак.

Короче, я доходила до такой точки, что готова была уже выскочить из машины, предоставив Жасинт парковаться хоть до утра. Но какая-то машина и впрямь неторопливо покидала парковочное местечко и Жасинт ловко вклинилась в узкое пространство. Мы выскочили и дали деру до лифта. Там Жасинт запоздало сообразила, что надо бы оставить наши куртки в машине, и даже вызвалась отнести их в машину. Я ждала ее, подскакивая от нетерпения, наверху надо было еще пробираться сквозь все казино, а я не была уверена, что очень хорошо помню дорогу.

Лифт вознес нас наверх и мы заторопились сквозь толпу ничегонеделающих посетителей. Мне, вообще, требуется пройти маршрут два-три раза, чтобы запомнить. И меня нет компаса в голове, но тут, ориентируясь по указателям и памяти, я довольно безошибочно взяла курс. Вот и такой милый лифт с Брюниной картинкой. В лифте уже ехала какая-то компания пожилых людей, при костюмах и галстуках. Седой балагур обрадовался при виде цветов и начал спрашивать, не для него ли. Я за словом в карман не полезла - если он споет, как Брюно Пельтье то может их забирать. Спеть ему явно было слабо и цветы остались при мне, но в целом, поездка в лифте прошла весьма весело.

Мы высадились на кабарешном этаже, а седые джентельмены поехали выше. Я набрала в грудь воздуха, набычилась и пошла свозь служащих, как танк. Но, то ли цветы в целлофанчике не выглядели угрожающе, то ли ребята на входе прониклись величием таланта Брюно, никто из них и не пикнул против, мне показалось даже, что их ухмылки были вполне одобрительными. И я опять подумала, что все эти россказни о свирепости казиношной секьюрити сильно преувеличены. Нас проводили до нашего столика, мы уселись, друг против друга и у нас было еще минут пять перевести дух.

Зал был полон. Любино место оказалось почти прямо напротив моего, мое было третье от сцены, ее - второе. На первых сидела молодая пара, перед ними стояли чашки кофе и маленький блестящий кофейничек. Место передо мной пустовало. По трансляции прогнали рекламу Рок Детант и зачитали правила поведения во время шоу - единственное, что я поняла это то, что не разрешалась фото и видео сьемка.

О концерте - если я что совру... Впрочем, см. disclaimer.

Концерт начался опять вовремя. Сначала на сцену вышли музыканты, заняли свои места и... начали лабать. Давать джазу. После короткого вступления на сцену стремительно вышел Брюно под приветственные аплодисменты. Oh, my Gooood... Я никогда его не видела таким пижоном - на нем были серые брюки из переливчатой ткани, бархатный пиджак цвета баклажана, рубашка более светлого оттенка и галстук в тон, тоже в баклажановой палитре. На ногах были длинноносые ботинки, каких он сроду не носил, прям как у двойника в аэропорту. (Кусочек информации - вездесущая Люба разузнала от Мориса(?), что была задумка снять ВИДЕО концертного выступления в казино в четверг. Сьемку прекратили из-за кобылячей публики. Я втайне надеюсь, что, может, причина пижонского прикида была сьемка. Но это только мои догадки. )

Он начал опять с "Just You, Just Me". После первого куплета он обратился к публике "Bon soir, mesdames et monsieurs, comment ca va?" Вяловатая реакция публики его не удовлетворила и он крикнул более требовательно: Сomment ca va?! Публика отозвалась более энергично и он, улыбаясь, приветствовал всех в казино де Монреаль, стоя перед микрофоном: Сегодня вечером мы собрались в Казино де Монреаль, чтобы провести здесь приятный вечер, а также чтобы послушать прекрасную и мягкую музыку Грозоркестра, который состоит из трех потрясающих музыкантов, которые выступают вместе со мной, и сейчас я вам их представлю, поскольку вы собираетесь провести с ними целый вечер. Итак, на ударных - месье Ричард Ирвин! На контрабасе - месье Дейв Уоттс. И за роялем - единственная леди - Жюли Ламонтань!

Музыканты выдали еще джазу, в ответ на хлопки, солируя по очереди, пока Брюно скромно стоял в сторонке. (Он всегда уходил в тень, когда оркестр выдавал соло, но и там не стоял спокойно, всяческо подщелкивая пальцами, кивая головой, подтанцовывая в такт.) Но скоро он подключился и допел концовку Just You, Just Me
Зал захлопал и Брюно сказав Merci beaucoup, сразу перешел к исполнению Fragile, так же стоя перед микрофоном.

Он находился посередине сцены, и какой-то мужик сидящий перед ним в первом ряду нахально поднял три-четыре раза свой ярко светящийся сотовый, фотографируя. Брюно не обратил никакого внимания, зато мужик таки доигрался - к нему подошла девушка из работников казино и... выгнала на мороз. Хехе, нет, просто попросила так больше не делать. Он таки получил свои фотографии. И не верьте, что одни женщины желают иметь фоточку-другую Брюно.

Fragile - вживую эта песня звучит совсем по-другому, впрочем, как и все остальные песни. Голос его намного глубже и ... э... ну, кроме банальностей - не так много могу сказать. Бодрый ритм захватывал, люди сидели покачивая головами в такт. Опять красивый проигрыш без Брюно, таких моментов было много, он давал им блеснуть. В этой песне хорошо было слышно, как силен его голос, если кто имел опасения, что Брюно теряет голос, или он ухудшается - забудьте, ерунда, ничего подобного. В самом расцвете, смею сказать. В зале была уже относительная тишина, зал в этот вечер был опять его. Они слушали. Мне сказали, что посредине недели такое как закупленный зал/загубленный концерт дело обычное, но в конце недели приходят те, кто обычно ценит доставленное удовольствие. В любом случае, мне опять повезло. Мне показалось - прошу отметить слова "мне показалось", что в пятницу, после поганого четверга, Брюно развинчивался постепенно, в ответ на благодарную реакцию зрителей. И быстро разошелся, стал самим собой на сцене. В субботу он сразу вышел так, как будто в зале одни его фаны и иначе и быть не могло, но мне показалось, что он был немного напряжен, чуть нервничал и три раза забывал слова. (Немного я могу сказать и не слишком могу судить по двум концертам). Вполне возможно, в зале были те, кого он знал, или все это мои фантазии.

Зал громко хлопал и Брюно благодарно крикнул Merci! И заговорил с публикой. (Не все, что он сказал будет приведено, много было моментов когда разобрать или понять смысл было невозможно) Брюно: Замечательно то, что эта песня была сделана за один присест. (Fragile) Я должен сказать, что две первые песни были выбраны не случайно, и это замечательно(?)что вы с нами этим вечером. Проект Грозоркестра - это что-то, что пришло нам в голову как нечто камерное, без турне, турне было неожиданно. Мы ожидали сделать 4-5 спектаклей, а в результате это вылилось в невероятное турне... В общем, сегодня вечером у нас будет прекрасный вечер, мы будем играть музыку, которую вы хорошо знаете, которая входит в репертуары англофонных и франкофонных исполнителей, а также из моего собственного репертуара. Сейчас будет исполнена песня, которая была написана около 10 лет назад и которая вошла в мой альбом Мизерере, она называется Жубли ма фоли. (И что-то еще.)

Когда началось вступление к песне, на свободный передо мной стул привели даму лет 40-50, co стрижкой под мальчика. (не под Брюно). Она со вкусом устроилась, огляделась и решила, что я могу ввести ее в курс дела и обратилась ко мне с каким-то вопросом по-французски, наивная. Выражение моего лица тут же отбило у нее всякую охоту судачить, и она повернулась к сцене, где Брюно вкрадчиво выводил Жубли ма фоли. Тишину нарушало только позвякивание кофейничка о чашки - сидящая впереди пара извлекала из вечера все возможное.

Брюно повторил этот невероятное ИИИИИИ в конце, зал не выдержал до конца ноты и разразился аплодисментами, настолько нечеловечески-прекрасен был звук. Брюно уже почувствовал, что аудитория покорена, и чувствовалось, как он доволен и горд свистками и криками WOW!

Брюно: Большое спасибо! За некоторое время до концерта мы должны были выбирать, какие из англофонных песен будут исполнены. И мы выбрали артистов, которые нас вдохновляли в нашем музыкальном творчестве, или певческом, что касается меня. И один из этих артистов - Билли Джоел.

Единственный мужской голос отозвался из зала: There! Брюно сделал паузу: Вы его знаете, не так ли? Зал отозвался десятками голосов, одобряя выбор Брюно.

И тут мы обнаружили, что нам всем невероятно повезло - в зале сидел истинный ценитель песен Брюно. Который находил невероятное удовольствие, сопровождая пение Брюно своим. И сидел этот индивидуум прямо за мной. То ли он был сильно под мухой, то ли ширканутый, но его милый козлячий голос раздавался кстати и некстати. Даже Брюно не выдерживал иногда и не мог сдержать смех во время разговора или пения. К несчастью, этот меломан понял, что заставляет смеяться самого великого Брюно и удвоил свои усилия. Под конец его то ли развезло, то ли он заснул, он на время примолк и выскочил опять к финальным аплодисментам.

Так вот, этот ценитель завопил, от чего по залу прокатился смех, и Брюно продолжал, тоже смеясь: Также Элтон Джон. Это артисты, которые приносят мне радость и смогли достучаться до моего сердца на моем творческом пути, потому что они пишут по-настоящему потрясающие песни, с уникальными фантастическими мелодиями, с хорошими текстами, короче, классные песни! Итак, то, что мы сейчас исполним - это частичка творчества Билли Джоела. Затем он заговорил про Фрэнка, надо полагать, Синатру, чья песня Just you, just me.

Брюно: Фрэнк - очень талантливый .... и только хорошие мысли и ......... это абслютное счастье... Итак, Билли Джоел.

Зал шумел и аплодировал, предвкушая, и этот меломан за моей спиной без конца свистел и орал YEAH! И началось Just the way you are. На первых же словах люди опять начали подвизгивать Wow! и хлопать. Брюно был весь в песне и не отвлекался, он, вообще, работал очень добросовестно, видно было, что он делает все возможное, чтобы дать наилучший звук. Кстати, обращали внимание на маленький наушничек он носит на каждом концерте? Так вот, Люба выяснила у всезнающего Мориса, что в этот наушничек идет реакция зала, иначе музыка заглушает, а артисту очень важно слышать реакцию. Я вот раньше этого не знала. Люба, вообще, была кладезем всяческо-Брюнской информации.

Зал это ценил и хлопал при каждом удобном случае. Брюно без передышки начал Depuis q't'es parti. В середине первого куплета придурошный меломан решил морально поддержать Брюно и испустил свист. Зал подумал, что не он один такой умный и похлопал.



Руки Брюно - кто видел его выступления или записи, знают, что его руки постоянно в движении. (К счастью, сделаны видюшки и фотографии, можно иметь понятие.) Они часто в воздухе, пальцы движутся, словно нашли и ощупывают что-то; или легко держат стойку. В этом концерте Брюно часто ходил по сцене, держа микрофон и частенько бесцеремонно засовывал микрофон под мышку, когда хотел или отбить пальцами ритм или пОходя хлопнуть по тарелке, или просто отхлебнуть воды. И иногда поддергивал левую брючину, наверное, доставляла какое-то неудобство. К середине концерта он опять расстегнул пиджак, пару раз была видна коробочка от наушников слева на поясе.

Он начал песню спокойно и размеренно, но после тихой низкой ноты его голос стал нарастать в своей мощи. Опять довольно длинный проигрыш и после голос Брюно уже отпущенный на волю во всей воей красе. И последний куплет - опять спокойно. Музыка стихла и Дэйв один начал издавать негромкие бумкающие звуки на своем контрабасе. Брюно подключился - и с первой ноты публика узнала La Manic. Брюно пел ее только под контрабасовские пум пу-пум (честно говоря, и без конрабаса ничего бы не убыло, настолько четко Брюно вел мелодию) И, на мой вкус, чистый голос Брюно, почти акапелла - это было потрясающе красиво. Именно сам голос, ничем не приукрашенный, он и не нуждался. Он спел так два куплета и осторожно вступило пианино, и Ричард аккуратно постукивал по тарелкам, кажется, кисточками, поскольку звук получался не звонким. Уже все три музыканта сопровождали певца и Брюно увеличил силу звука. Они шли по нарастающей и к концу музыканты опять смолкли и Брюно начал концовку один и сделал паузу и зал с готовностью подключился, они обожали этот момент, затянув нестройным хором A la Manicouagaaaaan, уже посмеиваясь и зная, что последует. Брюно играл с ними уже не первый год в эту игру, и люди все равно, радовались, как дети, когда Брюно с хитрой улыбкой поднимал вверх указательные пальцы, дескать, повыше голос, повыше! Насчет "повыше" меломан за моей спиной с готовностью отозвался и затянул "uagaaaaan!" удивительно высоким и мерзким голосом. Это было просто счастье, что на стороне Брюно была техника и он перекрывал все эти немузыкальные звуки с легкостью, кроме того, Брюно мог очень долго держать звук и тут с ним никакой выскочка из зала не мог потягаться.

Брюно же непринужденно начал юморить на эту тему, только не слишком было понятно, что он имел в виду: Я счастливчик, потому что для того, чтобы спеть последнюю ноту, мне не нужно носить стринги. (?) Мне также повезло, что есть больше девушек, которые ведутся на эту последнюю ноту, чем на букеты.
Месье! Давайте сыграем в игру. Я даю вам второй шанс,(публика захихикала, зная, что и через сто попыток им не угнаться за Брюно) чтобы попробовать все-таки спеть эту ноту. Внимание, пойте сердцем, потому что это главное.

И толпа опять с энтузиазмом завела A la Manicouagaaaaan! уже без Брюно. И начали хлопать, смеясь и свистя, дескать, Брюно, ты же знаешь, для чего мы ходим на твои концерты.

Брюно посерьезнел: Вы знаете, все проекты, которые начинал Грозоркестр, 4-5 спектаклей, которые мы хотели показать год назад, чтобы сделать бенефис для Рев д'Анфан, организации, представителем которой я являюсь уже в течение 10 лет на данный момент, и эти 4-5 спектаклей превратились в невероятное турне... И тогда мы решили сделать диск со всем этим, чтобы оставить след (что-то типа: чтобы оставить что-то на память). И когда мы стали делать диск, были написаны несколько новых песен, и одну из них я вам сейчас представлю. Это Ля кер а л'анфер.

Yeah! не успокаивался меломан у меня за спиной. Люба, у которой уже было острое неприятие подобных типов, иногда гневно сверлила его взглядом, но ему было в высшей степени начхать, он, как говорят американцы Was having lots of fun. Веселился вовсю. Потом этот гад еще начал о чем-то трындеть со своим соседом, пока играло вступление одной из самых моих любимых песен с Гроза. Брюно ее пел не каждый вечер, тут мне повезло и даже козлетон сзади не мог испортить удовольствия.
Эта одна из немногих песен, которая звучит почти так же хорошо и на диске, хотя, по какой-то причине голос Брюно в записи лишен самых низких и самых бархатистых тонов.

После грустно-задумчивой La Coer d'enfer Брюно решил подвстряхнуть публику и начал их заводить: Во время всех спектаклей исполнителю требуется немного безумия... И иногда певец столько требует от своей публики... И сейчас я от вас потребую... Чего? Хлопать в ладоши!
Ричард и Дейв дружно начали отыгрывать ритм.

Брюно: Мне понадобятся все (т. е. участие всех людей в зале) Хочу, чтобы создалось впечатление, что нас здесь 10 тысяч в этом зале! Если хотите, можете добавить притопывание ногами. И можете еще пощелкать пальцами. (Что они с превеликим удовольствием и начали делать вслед за Брюно) Тут Брюно еще маленько повыделывался, пару раз изображая из себя этакого супер мэна, прищелкивая пальцами особенно лихо, от чего зал с готовностью заржал.

Брюно: Давайте будем все вместе хлопать в ладоши в одном темпе до конца песни. Это довольно просто. (Если бы он предложил им станцевать, я думаю, они бы и не задумались, им нравилось предложенное Брюно дурачество.)
Брюно: Раз, два.
Раз, два, три, четыре.
Раз, два и (три хлопка)
Раз, два...
Раз, два...
Вот здесь неплохо бы добавить "Три, четыре".

Брюно смеялся и зал тоже, считая вслух и заглушая визгом (ей богу, какие-то дамы визжали)и дружной ржой какие-то Брюнины приколы. Меломан за мной громко радовался так, как будто он сам научил Брюно петь. Вступило пианино и стало ясно, какая песня сейчас будет исполнена - Роксен. Когда-то я морщилась, читая, что Брюно выбрал ее для своего репертуара. Сейчас я молчу в тряпочку, ибо эта песня - просто бриллиант в его исполнении.
Под продолжающиеся отщелкивания до самого конца, Брюно исполнял Роксен, демонстрируя, что он умеет петь не только громко, но еще и... как? Как можно передать словами его исполнение? Раскованно, получая громадное удовольствие от пения и от визгов зала, он играл голосом, то выдавая звонкие высокие ноты, то понижая его до заговорщического шепота. Выпевая в проигрышах вместе с музыкантамии в следующую минуту выдавая сексуально-окрашенную хрипотцу "Оh, it's so baaad way".

Зальный меломан, похоже, балдел от этой песни и, похоже, поставил себе задачей или перепеть Брюно или, по-крайней мере, спеть дуэтом. Для этого он невпопад блеял РОКСЕН! поскольку, мне кажется, уловить правильный момент он был не в состоянии. В другом конце зала сидела в свою очередь какaя-то меломанка, которая тоже решила посоревноваться за звание Самого Громкого Козлетона Вечера. Брюно не остался равнодушным к их потугам и сказал что-то типа, что он просто обожает, когда люди в зале поют вместе с ним, от чего зал понимающе грохнул.

Трио опять выдало замысловатый проигрыш. И Брюно самозабвенно продолжал: You don't have to put on the red light, You don't have to put on the red light... И выдавал целые музыкальные пассажи выпевая слово Роксен. И закончил хрипловатым рычанием Oh, oh, yeaaaaahhhh...

Зал с неохотой перестал подщелкивать, а Брюно опять разворачивал настроение на 180 градусов: А сейчас красивый момент, очень красивый момент игры на рояле.
Меломан, видимо, решил, что зал мало веселился и опять заблеял Yeaaaah! Но Брюно игнорировал полудурка, который портил действительно замечательный момент.

И Жули принялась за дело, играя какую-то лирическо-эмоциональную композицию, и в самом деле очень красивую и такую отличающуюся по настроению от хлесткой Роксен. Вообще, они частенько применяли этот трюк - начинали играть что-то никому не известное, возможно, их собственные оранжировки, которые как-то незаметно переходили в хиты известных исполнителей. В этот раз это было Kiss From The Rose.

Разве что хотелось дать пинка официанту, который продолжал свое официантское дело. Ему-то что, он это слушал каждый вечер бесплатно. А тут народ из Техаса пилит... Да что Техас, с другого полушария летят! Ну и фиг, что в количестве одного человека, важен сам факт.

Мне было настолько привычно исполнение Seal, что все, что Брюно делал по другому, поначалу воспринималось как неправильное. Многие, кстати, реагируют так же на новое исполнение известной мелодии, даже если новое исполнение ничуть не хуже. Но во второй раз голос Seal совершенно перестал звучать на задворках моего сознания, вытесненный мастерским исполнением Брюно. Да, оно было другим. Но именно в этой песне голос Брюно блеснул какой-то совершенно новой гранью, хотя, казалось уже, что это невозможно, что мы слышали весь его арсенал. Оказалось - нет.

Это был голос профессионала, который пел Дракулу, и я услышала этот голос. (Я поясню - из Дракулы я еще не слушала ничего, кроме Коссетовской Мины. Жду ДВД. Жду) И в целом композиция звучала в его исполнении не как попса, а как отрывок из мюзикла, настолько он ухитрился окрасить ее эмоционально. И Брюно даже выдал финал песни вроде как на бис.
В этой песне Ричард и Жули подпевали Брюно. Честно сказать, голос Ричарда не был слишком впечатляющим, да и Жулин тоже, но втроем они звучали неплохо. И Брюно не упустил случая отметить их опять: Я надеюсь, вы будете апплодировать моим коллегам(?)

Зал добросовестно хлопал, свистел и орал YEAAAH! И Брюно довольно улыбался: Merci! Меломан решил, что настал его час и заорал YEAAAH! в момент, когда основная масса уже отхлопала. А Брюно меж тем говорил: В этом турне я хотел придумать что-то особенное, дамы и господа, потому что это первый раз в моей жизни, когдя я делаю двукультурное (би-культюрель) турне.

YEAAAH! не сдавался меломан. Брюно, не в силах сдерживаться, фыркнул в микрофон, весь зал подхватил, так заразительно он смеялся. Не видела меломана, но, поди, вырос в этот момент на целую голову. Брюно, все еще смеясь, продолжал: В группе есть два англофона. Я практиковался в своем английском больше года, чтобы представить их. Их зовут Дейв и Ричард. Мне очень нравился мой английский на диске, когда я пою. Ричард был отличным тренером для меня в студии, когда мы записывали песни и все такое. Наиболее прблематичные моменты в английском для меня были с некоторыми звуками.

Тут Брюно рассказал свой любимый анекдот про разлитое пиво, что-то типа, когда он еще работал в барах, как-то он пытался подклеить девушку. Кто-то проходящий мимо поддал его под руку и его пиво облило бедную девицу. Брюно, ужаснувшись, хотел участливо спросить "Are you angry at me? " (Вы сердитесь на меня?) но с его французским прононсом получилось "Are you hungry of me?" (На русский дословно не переводится, hungry - голодный, сказать, быть голодным по ком-то, значит желать данного человека, в сексуальном смысле) Так что, Брюно невзначай поинтересовался, не желает ли его данная дама. Кажется, он закончил тот вечер один.

Второй раз Брюно произнес что-то больше напоминающее слово agree, вместо hungry, и смысл вопроса получился, согласна ли с ним девушка (после пивного душа).

Зал от души повеселился над незадачами Брюно в молодости. А Брюно снова вернулся к Грозоркестру, пора была опять представить музыкантов, на случай, если кто забыл: В этом году у меня получилось невероятное турне и в музыкальном плане это просто потрясающе для меня, у меня такое ощущение, что я совершенствуюсь, как певец, но также я открыл для себя работу с поистине потрясающимим музыкантами. Я получаю огромне удовольствие от того, чтобы разделить свою дорогу с одним из них, это Ричард Ирвин! Дамы и господа, он настоящий профессионал!

Ричард помахал залу из-за ударной установки. Yeah, Richard, yeah! старался вовсю меломан, как будто Ричард был его лучшим корефаном.

Брюно: А сейчас мы можем лицезреть, дамы и господа, Дейва. Наилучший из всех джазовый контрабасист. Дейв с достоинством выступил вперед, распахнув пиджак, и подбоченился.
Yeah, Dave! снова выскочил меломан сзади, радуясь так, как будто и Дейв всю жизнь был его лучшим корефаном.

Брюно тем временем переходил к Жули: Дамы, обратите внимание, she's the real boss. И вот это ее неповторимая игра показывает, что это дейстивтельно исключительный музкант и она ответственна за оранжировки песен, которые вы слышите сегодня вечером. Она "вырастила" (подняла) этот спектакль вместе со мной, и принимала большое участие в организации всего этого, и это привело к отличным результатам. Это на самом деле невероятная девушка, потрясающий музыкант - Жюли Ламонтань!
На Жули меломан почему-то не отреагировал.

И они заиграли песню, которую мне тоже очень хотелось услышать, которая тоже исполнялась не каждый вечер."Sorry seems to be the hardest word". Брюно скромно опустил глаза: What do I gotta do to make you love me? What do I gotta do to make you care?
Женские голоса начали подпевать из разных концов зала, наверное, обьединенные одной мыслью, что уж они-то знают ответ на этот вопрос. Зато, слава богу, меломан придержал свою варежку, наверное, засмущался. Хотя потом он спохватился и вступил на более нейтральных словах :It' s sad, so sad, it's a sad sad situation..."

Эта песня, как и несколько других, должна быть записана на диск! Иначе, просто нечестно. Она хороша. Плохих не было. Или точнее сказать, было много песен до которых раньше мне не было особого дела, но которые я полюбила теперь в исполнении Брюно. И так бывает.

Брюно: Дамы и господа, я слышал вас всех! Вы пели вместе с нами! (Да уж. Пели часто.) Брюно: Следующие три песни вы знаете очень хорошо. Первая их них начинается спокойно, мы начинаем с красивой баллады, которая переделана в очень красивой манере, и которая лично мне напоминает мой первый ...(каждый додумывает, что он мог такое сказать)., мой первый ............., мою первую подружку. Вы тоже можете повспоминать, если хотите. Песня (из репертуара) Eagles.

Меломан оживился и чего-то завякал, похоже, пытался сделать заявку на какую-то другую песню. Брюно запел, как-то вкрадчиво двигаясь по сцене. Он пел ее более лирично, чем Eagles, и, натурально, у них не было электронных гитар и прочего. Жули играла на пианино, даже не на киборде. Народ сидел тихо, если не считать этого кретина, который свистел и пытался подпевать вихляющимся голосом. Но на словах Welcome to the hotel California очень многие подхватили, но негромко. И продолжали петь с Брюно.

Брюно звучал все тише и тише, а затем выдал отчаянный крик: Last thing I remember running for the door!...До You can never leave! И опять вполголоса, напевая что-то без слов, двинулся к Жули, выдавая речитативом веселую отсебятину: А сейчас я постепенно двигаюсь к Жюли, которая сыграет потрясающее соло, потому что у нас нет гитариста, который так хорошо играл соло у Иглз, и поэтому мы решили поручить это девушке, которая так хорошо играет на рояле. Народ одобрил, и Жули сыграла соло. Затем все опять подхватили припев. Затем Брюно решил, что пора оживить обстановку и начал дурковать. Он все приглушал и приглушал голос, как будто в зале были задремавшие и он боялся их потревожить. Затем он продемонстрировал какой-то вихлястый марш на месте, доходя до почти шепота.

Тут меломан выиграл соревнование, он звучал вдвое громче. Брюно опять не смог сдержать смеха, но не повышал голос, хихикая, за ним повелся и зал, но меломан не умолкал. Брюно с улыбочкой шепотом в тишине закончил песню: Merci. Всем, похоже, понравилась такая манера исполнения, а лицо Брюно просто светилось. И он решил повеселить их еще: Я так люблю, когда люди поют вместе со мной, знают слова и подпевают, примерно вот так. И продемонстрировал опять что-то вихлястое и голосом и телом.

Брюно: Спасибо! И продолжал деловито, отставив все шуточки: В следующей песне вам подпевать будет очень просто: Оооооо. Это очень-очень известная песня. Ну что? Вы готовы? И спел первые строчки With or Without You. "I'll wait for you". Назовите песню. Из зала несколько голосов заорали УУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУ Брюно ткнул в них рукой с выражением ведущего какого-нибудь телеконкурса: Вы выиграли машину! И продолжил петь, опять смеясь.

(Очень приятно было слушать, как он пел, не в силах удержать смех, в этот вечер он много смеялся и мне это было вдвойне приятно, памятуя о том, что два вечера назад все было наоборот. И трудно было представить, что могли быть люди равнодушные к таланту и юмору Брюно, более того, откровенно плюющие на его работу. Он был так заразителен в своих эмоциях, что я сама смеялась, даже мало что понимая)

Надо признаться, по мне, Порнфлейковское исполнение зажигательнее, там все-таки, играла группа, это же роковая песня, а не джазовая. Но и это мне нравилось, и не только мне. Меломанка с другого конца выдала заливистое что-то, меломан тут же решил ее перекрыть и публика уже каталась вовсю, из-за самодятелов и из-за реакции Брюно, который прекрасно знал о своем превосходстве, но подшучивал и реагировал весьма деликатно. В конце концов, это люди для того и пришли - развлекаться, и Брюно и сам был не прочь повеселиться. Они его не злили, обстановка в целом была очень дружественной и раскованной. Более того, Брюно сам всячески поощрял зрителей подпевать. И они радостно орали ООООООООООООООООО!

Брюно: Спасибо. Вперед опять вышел Дейв, к краю сцены, и встал рядом с Брюно, и заиграл свое пум пу-пум, пока Ричард и Жули ушли за кулисы для короткой передышки. Брюно начал доверительно речитативом: Следующая песня была написана для ребенка. И произошло это около 10 лет назад и... и сейчас он вырос. Он больше не хотел петь эту песню (?), написанную самим Пламондоном. И вы ее знаете, поэтому я думаю, что вы будете петь.
Зал почему-то заржал, надо, наверное, быть квебекуйцем, чтобы понять все нюансы.

А Брюно продолжал вкрадчивым речитативом под мерные пу-пум: Dors... Toi qui ne sais pas encore...Tout ce qui t'attend dehors...Quand la vie...Te jett'ra dans la gueule du loup... И люди радостно узнавали любимую и знакомую, как оказалось песню.

Aime. Просто диву даешься, что можно сделать с песней. Более того, песней, вроде как серьезной и одной из немногих песен Брюно мелькающих в хит-парадах, выигрывающих какие-то награды (если я не путаю), короче, одна из тех, что делала его знаменитым. И тут он обьявляет, что вырос и не желает! Более того, он ее пел в шутейной манере. На втором куплете он приостановился и уставился на невозмутимого Дейва с таким видом, что вроде как контрабас фальшивит (как будто это было возможно на ритмичных пу-пум) Дейв, не споря, сделал паузу и они продолжали. Но когда Брюно запел припев, это было настоящее Aime, и его голос ничуть не ухудшился за эти годы, скорее, наоборот. Аплодисменты почти заглушили Брюно.

После припева Брюно сунул микрофон под мышку и начал пальцами звонко отбивать ритм по боку контрабаса. Во втором куплете он пропустил первую часть и начал вторую: Et comme, comme l'animal qui a froid Comme l'animal qui a faim Il faudra bien Que seul tu apprennes à survivre Затем чуть замялся и снова начал то, что и должно было быть: Et comme, comme l'animal qui a froid... Народ обрадованно загыгыкал, у них слова были давно на слуху. Брюно фыркнул и весело-смущенно развел руками, вместо слов выпевая что-то вроде: Я не знаю, что со мной происходит сегодня вечером, у меня провалы в памяти. У него похоже на такие случаи была припасена фраза, и она звучала в рифму.

И тут, я зуб даю на холодец, народ обрадовался полученной возможности морально поддержать своего любимца, так они ободряюще зашумели. И уже все вместе затянули припев. Пели почти все, конечно, кроме залетных иностранцев за передним столиком. Брюно не особо и смутился, с ним это случалось и ему прощалось. Он сказал что то: Я сожалею, что я потерял... Чего-то там насчет провалов в памяти. Ну, вы можете убедиться, такое случается, я ведь не машина... чтобы делать все на сцене.

А сейчас, мадам и месье, мадам и месье! многозначительно повторил он: я предлагаю вам песню с каким-то там текстом... Тут Брюно вытаращил глаза, собрал губы в трубочку и описал руками полукруг перед собой, намекая - восторгайтесь!
УУУУУУУУУУУУУУУУУУ! - незамедлительно восторглась толпа.
Брюно: которая приобрела популярность в исполнении Ива Монтана... Тут он повторил жест, только описал полукруг в другую сторону.
ОООООООООООООООООООООО! - обрадовалась толпа.
Брюно: Мы решили сделать микс с одной немного менее известной песней, исполненной еще немного менее известным квебекским певцом.

И Брюно пошел к середине сцены, искоса поглядывая на публику, словно говоря, ну, кто этот певец мы все очень хорошо знаем.
ААААААААААААААААААААААААА! оживилась толпа.

Он запел песню Монтана, раньше я ее не слышала, очень милая мелодия. Народ, наверное, знал песню лучше меня, потому, что они радостно заорали, опять смеша Брюно. Он пел с улыбкой, даже голос его менялся, наверное, это нелегко петь, когда распирает смех. Первый куплет подошел к концу и вместо второго куплета последовали... Кафедрали. Несколько замаскированные под Монтана и народ не сразу раскусил, чего им подсунули. Но любимые кафедрали спутать нельзя ни с чем и последовали громкие УУУУУУУУУУУУ! WOW! с хлопками. Брюно, не обращая внимания, строго вел Кафедрали и закончил, как положено на слове a venir...

Я не думала, что мне придется-таки послушать знаменитые Кафедрали живьем. Голос Брюно удивителен. Ну, это вы и без меня знаете.

Брюно сделал паузу, глядя в зал. Народ ностальгировал, мурлыча та-та-та-та -та- та по восходящей. Они любили Кафедрали. Они готовы были их слушать всю жизнь.
Брюно: Готовы? OUI! YEAAAHHH! Даешь Кафедрали! Они затягивали припев сами, не дожидаясь Брюно. Он напыжился, покрепче уперся ногами в сцену, набрал полную грудь воздуха с выражением: Щас! Народ не знал, что делать - ржать или ждать в тишине знаменитый припев. А Брюно вдруг сдулся и запел припев Монтана, танцуя. Его па не были особо замысловаты, но Брюно был очень гибок и пластичен, поэтому и простые движения смотрелись на ура.

Народ взревел от восторга. А Брюно с таким лицом, мол, чего особенного, но с трудом удерживая ухмылку, крутанулся вокруг себя с выпадом на левое колено и вытянутой вперед рукой. Затем он грациозно скользнул в позу, которую можно видеть на афишах Монда, да, да, та самая с руками самолетиком, на согнутом колене люди, мне кажется, ее узнавали, так они реагировали; и еще пару па.
Народ лежал. Дамы визжали уже не стесняясь.
А Брюно, как по мановению волшебной палочки, посуровел, начиная безо всякого перехода второй куплет Кафедралей, хоть Кафедрали и были сильно "монтанированы". Концовку зал запел вместе с Брюно. Он встал, сделав паузу. И народ захихикал, уже предвкушая очередной прикол. Лицо Брюно расплылось в широкой улыбке и он начал опять танцевать, напевая Монтана. После двух -трех па он двинулся спиной к середине сцены, имитируя Джексоновскую "лунную" походку.
Все как будто этого и ждали.
Брюно же продемонстрировал пару -тройку легко узнаваемых Джексоновских поз и даже притворился, что хватается за то самое, за что любил хвататься Джексон на сцене. Шум и гогот зала заглушали пение, к тому же Брюно не мог постоянно держать микрофон на положенном расстоянии от губ и громкость пропадала.
Брюно остался невозмутим и опять безо всякого перехода выдал долгожданный припев.
Визги... Вопли... Свист... УУУУУУУУУУ... ОООООООООООО... А надо всем этим парил голос Брюно. Зал даже смолк, чтобы послушать, даже их проняло и зашумели только на конец.

Брюно встал на краю, все музыканты поднялись и встали рядом в линеечку. А затем Брюно умаршировал за кулисы и музыканты утянулись за ним гуськом.
Народ продолжал вопить, многие вставали, хлопая. И Брюно, чpезвычайно довольный, вернулся, с таким видом, дескать, ну ладно, побуду с вами еще, раз вы такие.

По возвращении Брюно на сцену последовал непереводимый квебекуйский треп, который, однако, чpeзвычайно полюбился публике, которая зашумела, веселясь. Брюно, подойдя к Жули, поднес палец к губам и пошикал, призывая к тишине. Публика вежливо умолкла. Брюно облокотился на рояль с видом свободного художника. Жули,выжидающе глядя на него, тренькнула по клавише и Брюно присоединился: Ma che mistero è la mia vita, Che mistero... Народ взревел, эту они тоже любили. Тут Брюно сделал вид, что призадумался, Жули сделала паузу. Sono un peccatore Nella ottantamila Un menzognero, небрежно выдал Брюно, и Жули тренькнула опять. Люди хихикали, хотя, оглядываясь назад, я думаю, а чего было особенного? Вроде ничего, но у всех были рты до ушей, включая Брюно. Ma dove sono e cosa faccio Come vivo - лирично-задумчиво продолжал Брюно, унимая смешки. И незаметно его голос начал набирать силу: Vivo nell'anima del mondo, Verso nel vivere profondo Miserere misero me, Pero brindo alla vita.
Затем Брюно замурлыкал что-то лирическое, следуя за Жулиным проигрышем. Жули опять блеснула соло. Se c'è una notte, Buia abbastanza, негромко, словно не желая мешать роялю, вступил Брюно. Но затем его понесло: Nascondermi nascondermi, Se c'è una luce una speranza, Sole magnifico che splendi, Dentro meеееЕЕЕЕЕ!... (Знаменитый звук. Любители его помнят.)
И тут Брюно схватился за грудь и ошарашил всех громким КЕХХХ! ГЫГЫГЫ, отреагировала публика. А Брюно продолжал слабеньким, дрожащим голоском: ammi la gioia di vivere, Che ancora non c'è. И слово за словом его голос опять крепчал, обретая чистоту и прозрачность: Miserere misero me АААААААААА! (Также мощно, как и на классических версиях, разве что, короче) И снова мягко-дурашливо: Quella gioia Дi vivere che forse Аncora non c'è...

Брюно: Спасибо, дамы и господа. Обычно спектакль состоит из двух частей, так что в антракте люди имеют возможность проголосовать за песню, которую они хотели бы услышать. Как бы там ни было, здесь, в казино, чтобы сделать так, я позволил себе эту маленькую игру, но немного по-другому. Я дам Морису карточки. На них – девять названий песен. Морис разнесет их за столики, чтобы люди могли выбрать то, что они хотят услышать. Это называется спектакль directive он сказал, но я это перевожу, как по просьбам трудящихся, дамы и господа. :-))))))) А пока я исполню другую песню. Что там у нас? Ок. Я решил вам исполнить песню, которая стала популярна в исполнении Ната Кинга Коула, а также Джорджа Бенсона, кого-то там еще, песню, которую вы слышали в Мулен Руж, и которую сейчас исполняет Грозоркестр. Nature Boy. Еще одна песня, существование которой я никогда не замечала. Но Брюно как-то заметил, выделил среди многих других и исполнил с таким этузиазмом, что и меня заставил поверить, что в этой песне что-то есть.
Брюно: Спасибо! Тут он получил назад свою табличку, которая гуляла где-то по залу. (Люди поднимали руки, желая ее заполучить, но не всем досталось. К нам она и близко не попала. И это было приятно, поскольку ранее, я слышала, что Брюно даже отменил это голосование, поскольку людям было плевать) Брюно: Столько пожеланий сегодня вечером. Это весело! Мой любимый певец! Большое влияние на мою музыкальную жизнь оказал Питер Гэбриел, это выбор публики. Его песня, которая называется In your eyes, вы ее знаете, конечно же, но мы ее переделали в собственной манере. Я вообще, люблю Гэбриела, но в основном слышишь несколько его песен опять и опять. Эта была мне неизвестна. Надо полагать, Брюно нашел в ней что-то созвучное со своими мыслями и чувствами, мне же больше нравится, как выигрышно звучит голос Брюно в некоторых моментах.

Народ хлопал. Брюно же молча подошел к Жули и присел на ее скамеечку, первый раз за весь концерт. И на моих глазах произошла метаморфоза - из жизнерадостного смеющегося сгустка энергии он вдруг превратился в усталого одинокого человека. Не, он все-таки хороший актер.

Песня старых любовников. Он недолго сидел, встал и подошел к краю сцены, с таким видом, как будто он доказывал свое право на личное счастье. (Вот тут меня маленько достали чересчур шумные тарелки, но, просто сцена была небольшая) И Брюно подготовил для нас еще один сюрприз - музыканты затихли и он опустил руку с микрофоном.
Оh, mon amour... - по-настоящему живой, ничем не заглушаемый и не приукрашенный голос Брюно Пельтье. Он был достаточно силен, чтобы достичь самых дальних уголков зала и люди сидели, затаив дыхание. Меломан, к счастью, или спал или был в обмороке от восторга.
Брюно спел в полной тишине почти весь припев и вновь поднял микрофон к губам на последних словах : Je t'aime, je t'aime. Музыка поддержала его, очень деликатными серебристыми звуками.

И... Брюно остался самим собой - он обвел аудиторию хитрым взглядом и прошептал: Bon soirée!

Это был вроде как конец концерта. Настал мой момент. Надо было не зевать, поскольку Брюно обычно уходил за кулисы. Я сгребла все свои букеты и продралась сквозь тесно наставленные стулья. Кажется, я разбудила этим меломана. Идти было-то всего шагов десять, я только думала, как бы не разронять цветы, или не выронить карточки или, не дай бог, не споткнуться о чью-нибудь ногу в темноте. Брюно и музыканты стояли в ряд - Жули, Брюно, Дейв, Ричард. К счастью, хлопали очень даже активно, держа их на сцене.
Ботиночки... пижонские...

Я ухватила все букеты поудобнее, не хватало еще, чтобы они посыпались на пол, и протянула их Брюно. Ну, наверное, надо было бы дать каждому, но... да простят меня Жули, Ричард и Дейв, но в тот момент для меня никого не существовало. Он заслужил их все.
Брюно наклонился, чтобы их взять, и наши взгляды встретились. Он внимательно смотрел, не улыбаясь, словно пытался вспомнить, узнать, к чести Брюно, он помнил многих своих фанов, но меня он узнать не мог, поскольку никогда раньше не видел. Он негромко сказал: Thank you. (Английский? Почему?) Я также негромко ответила: You are welcome. Повернулась и пошла за свой столик.

Публике, похоже, факт цветодарения очень понравился, а, впрочем, я думаю, они и без этого бы орали и свистели не меньше.
Я шла к своему месту боком, как краб, чтобы не упускать из виду сцену. Рукой нащупала за спиной стул и села, глядя на Брюно. И не сразу услышала, что ко мне кто-то обращается за моей спиной, сначала по-французски, потом по-английски. Оказалось, я сижу на стуле своей соседки, которая ухитрилась куда-то слинять в такой момент. Извинившись, я пересела.
А Брюно, так и не уйдя за кулисы в этот раз, положил цветы на рояль, пока народ продолжал овации.
И тут Брюно, видимо разглядел карточки с именами и оживился.
Брюно: Сегодняшний вечер был очень приятным!

Очень довольный моментом, он начал брать букеты один за другим и раздавать адресатам: Ричард Ирвин. . Жюли Ламонтань.

В зале явно сидела какая-то группа поддержки Жули, поскольку они начали хлопать и скандировать: Жюли! Жюли! Жюли!

Брюно: Дейв!

Держа последний букет, Брюно сделал большие глаза и кокетливо обьявил: To me!

Брюно: Большое спасибо! Последнаяя песня, чтобы завершить сегодняшний вечер, которая позволит мне сказать вам "Спасибо!", спасибо для начала за то, что участвовали в спектакле вместе с нами, потому что мы здесь, чтобы... ???, и в этот вечер все прошло хорошо, и нам удалось поделиться с вами тем, над чем мы так много работали, чтобы достичь того качества, в котором вам были представлены песни. Спасибо большое за прекрасный вечер. И мы заканичваем наш вечер такой песней...
Он положил букет на рояль и встал перед микрофоном у края сцены, засунув руки в карманы брюк.


Smile, though your heart is aching...

Он пел негромко, не двигаясь, он уже показал все свои трюки, а сейчас он просто разговаривал с друзьями, делясь с ними своим секретом хорошего настроения. Он улыбался, независимый волевой человек, который был доволен собой и зрителями, произошедшим контактом, человек, который позволял себе подшучивать над одним из самых больших кошмаров в своей жизни - угрозе потерять голос; который не ставил на пьедестал свои суперзнаменитые песни, вертя ими, как хочет; человек, который проделал огромный титанический труд, чтобы сейчас легко и непринужденно приглашать слушателей петь с ним. Он был горд и счастлив в этот момент.

You'll find that life is still worthwhile If you just... Он замолчал, поднимая руки, давая возможность людям закончить фразу и они, размякшие, счастливо выдыхали: Smile...

Трудяга Дейв выдал соло. И весь зал начал подщелкивать пальцами. Подхлопывать в такт песни.
Брюно все-таки имел кое-что на десертик: If you just... Последующее слово Smile он расцветил его во все цвета радуги... вообще-то, пробежался по гамме. И закончил мягким и душевным: Smile...

Люди вставали, второй раз за вечер.
Брюно взял свой букет и стоял с ним, принимая бурную благодарность зала.

Брюно: Большое спасибо! Всем пока! Очень приятно!



Он последний раз махнул рукой и ушел за кулисы. И зал сразу стал каким-то пустым, хотя все еще сидели на своих местах.

Просто пауза.

Тут, чего уж там, все свои, я скажу, что перед поездкой я раздумывала, как бы так половчее и не очень навязчиво, но все-таки повидать Брюно вблизи. Дальше этого мои планы особо не шли. Поговорить? А о чем? Как правило, в таких ситуациях люди, не знающие друг друга, говорят одни банальности и ничего не означающие вежливости. Но как это так, побывать в Канаде и не повидать настоящего Брюно Пельтье? Ну, вы-то меня понимаете.
На френчфоруме те, кто бывал на концертах, сообщили, что Брюно автографов там не дает и носу не кажет. Какая-то дама из Америки, кажется, так и уехала, не повидамши дорогого префере.

Люди с опытом советовали написать на оф сайт и попросить аудиенции... эээ... автограф сессии или чего там на ум взбредет. Так я и сделала, написавши, что не собирается ли месье Пельтье дать автограф сессию на двух последних концертах, я-то вообще, буду на предпоследнем, но и другим, поди, тоже хочется. Я не знала, получится ли у меня быть на двух концертах, планировалось поначалу поехать практически на один день (отсюда и один билет на концерт). Но потом я подумала, что живем раз и... поехала на два дня, не считая дней приезда/уезда.

Ответа я не получила, и, в принципе, потом поняла почему. Автограф сессии устраивать было не для кого. Никто не стоял в очередь, чтобы получить заветную закорючечку, кроме двух малахольных иностранок. Тем не менее, послание, я думаю, прочитали. Но в тот вечер я не ожидала ничего.

Как только зажегся свет, Люба уже была вся в деле. Она какое-то время болтала с какой-то парой, не выдавая, кто они такие есть. Я хотела ей намекнуть, что неплохо бы как-нибудь... Но ей не надо было намекать. Скоро она выловила проходящего перед сценой Мориса и завела душевный разговор. Я и Жасинт ждали за столиком. Жасинт оказалась, на удивление понимающей, и не торопила меня скорее на выход.
Люба вскоре подошла, глядя на меня страдальческими глазами, и поведала, что Брюно и музыканты едут после концерта куда-то в ресторан, у них заказано (не помню, приглашение или нет), короче, они спешат и повидать его не удастся. Ну... Я пожала плечами и поднялась из-за столика, подумав, что хорошо, что автографы уже в кармане. Но уходить не торопились, Люба все вела какие-то переговоры, а мне хотелось, чтобы она подробнее рассказала мне то, чего я недопоняла в концерте. Народ также не очень-то торопился, люди еще были и в зале, и в холле перед залом. С дюжину людей кучковалось у дальнего лифта, я подозреваю, что это тоже была ресторанная компания, так как позже Брюно с ними разговаривал и они уехали все вместе.

Кроме того, это был просто один из особенных вечеров, хотелось, чтобы он не кончался. Мы вышли в холл и Люба кое-что мне рассказала по ходу концерта. Мы стояли возле лифта, что был ближним ко входу на актерскую часть. Я решила, что раз Брюно торопится, то должен скоро показаться хоть как. Гм... а вдруг он опять через крышу... Мельком видела Жули, она стояла за моей спиной, разговаривала с кем-то. Она показалась мне моложе, чем кажется на фото и видео, у нее было свеженькое лицо и выражение человека, знающего себе цену. Прическа - бардак. Но все равно, она молодец.

Бодрой походочкой выскочил Ричард и пожав кому-то там руки, подлетел к нам, на правах старого приятеля. Гм... ко мне... (Ну, а шо вы хотите, я была единственная, кто принес цветы). Он схватил мою руку своими лапищами и начал благодарить за цветы и мерсибы, надо полагать. А затем наклонился (он высокий) и подставил щечку для поцелуя, нахал. (На морде у меня, что ли написано, что я выехала с поцелуйной миссией?) Я заржала, и обняв его за шею обeими руками, расцеловала в обе щечки. Он расцвел и гордо прошествовал дальше, поговорить с другими. Xex, не больно-то там его целовали...

Мы посмеялись промеж собой и я не знаю, что меня заставило обернуться, наверное та телепатия, из-за которой мы оглядываемся, не думая, когда чувствуем на себе чей-то взгляд. С актерской части шел Брюно в сопровождении Дейва. На лице его была та самая знаменитая улыбка от уха до уха и у меня опять возникло ощущение ожившей фотографии. Он был одет в старые джинсы и какой-то джемперок натурального цвета. И он шел прямо к нам... Гм... Ко мне.

Имейте снисхождение, я тут как-то нечетко помню. (Я пыталась спросить у Любы, что было, но она заявила, что ничего не видела. Знаем мы это ничего, и имя ему - Брюно)

Он подошел, говоря что-то типа: Heeeeeey, it's very nice of you to think about the others. И что-то еще. Я как-то перестала воспринимать звуки холла, они исчезли. А он ступив поближе, обнял меня правой рукой, и я обняла его, тоже правой рукой. Я до сих пор помню ощущение тепла сквозь тонкий джемпер. Единственное, что я могла сказать: You're welcome. Я не могла видеть его лица, наши головы оказались скорее щека к щеке. Это было короткое мгновение и он отступил назад. Он уже не улыбался и продолжал говорить в духе: Thank you for thinking about my musicians. И, словно ища подтверждения своим словам, махнул рукой на молчаливо возвышающегося рядом Дейва.
И... я честно сказала, что я не хотела молоть банальности. Все, что я могла сказать, он слышал много раз. Я все написала. И я сказала только, что его музыканты Are very good. Я хотела посмотреть на него, но было неудобно почему-то пялиться. Я молчала и он повернулся к Любе, которая стояла рядом, всем своим видом требуя внимания. Она немедленно заговорила по-французски и вот тогда я смогла рассмотреть Брюно, стоящего ко мне в профиль. Он стоял, не улыбаясь, засунув руки в карманы, и слушал. Он был невысок, верно, но все же чуть выше меня, а я была на каблуках. Худенький, с фигурой, как у юноши. Черты лица мне показались деликатными, но у него профиль, вообще, точеный. Стрижка... да я уж как-то привыкла, мне нравилось.

Как Люба мне потом разьяснила, Брюно спросил ее будет ли она на завтрашнем концерте, на что Люба пространно и отвечала, что ни в жисть не пропустит последнего концерта. А домой когда? А домой в понедельник. Разговор был на французском, но почему-то он ответил ей по-английски: Back to reality. И он пошел дальше, не прощаясь. Кто-то из тех, что стояли кучкой, приветствовали Брюно, почему я и подумала, что они, наверное, едут вместе. Затем они все вместе стали грузиться в лифт.

Там у них произошла какая-то заминка, уже потом мы узнали, что что-то случилось с Доминик, она вся в расстроенных чувствах вернулась в гримерную. (Дааа? Не заметила, хотя она должна была пройти шагах в двух.) БОльшая часть компании затолкалась в лифт и отбыла, а Брюно один направился к гримерной. Я не удержавшись, (шутница, млин) спросила, неужели они его не взяли. Ну, прости, Брюно, я не знала, что у вас там какая-то драма. Он, как выяснилось потом, шел поговорить с Доминик. Он быстро прошел мимо, коротко глянув на нас, кажется, он даже не слышал того, что я сказала. У него было лицо человека, которому надо сделать то, что ему очень неохота, но деваться некуда.

И тут мне как-то стало ясно, что концерт, его работа закончена, теперь это его время и у него были какие-то дела, какие-то проблемы. И я предложила ехать вниз. Мы уже и так отгребли больше, на что рассчитывали. Люба не торопилась, честно, я была бы тоже не прочь еще пообщаться, но мне было ясно, что там уже дела семейные, куда нам лезть не следует. На вопрос, чего мы медлим, Люба ответила, что вот она сейчас допьет свою воду и пойдем. У нее в бутылке оставался хлебок или два. Я же понимала, что буду чувствовать себя, как идиотка, если Брюно вдруг вернется, а мы все там торчим. Но воды было мало и мы поехали вниз, предоставляя им без помех решать свои проблемы.

Внизу опять было шумно и ухорежуще. Там Люба относительно спокойно дорассказала мне что происходило. Там же, почему-то болталась и моя соседка по концерту в цветастой кофточке и стрижкой под мальчика. Она поглядывала на нас, как на людей, которые знают чего-то такое, чего она не знает. Наверное, фанатка. Мы смеялись, обсуждая концерт, ведь еще немного и нам предстояло прощаться, завтра я улетала. Расставаться не хотелось, было просто хорошо. Мы болтали, и я вообще-то, как-то забыла, что мы стоим на стратегически выгодном месте. Потому, что выхода через крышу, все-таки не было и в один момент лифт раскрылся и оттуда показался Брюно в сопровождении какого-то здоровяка в костюме и светлом плаще. Он сразу увидел нас, разулыбался и замахал нам рукой. Невозможно не улыбаться в ответ, просто невозможно. Мы также замахали на прощание. Я уже говорила, что там играла веселая шумная музычка и кто-то пел, кто-то, кто никогда не будет петь этажом выше, в кабаре.

Брюно решил, что не повредит еще немного нас порадовать, а может, просто настроение было опять хорошее и заиграл на публику, ну, на нас, больше никому дела не было. Он согнул ноги в коленях, откинулся назад, вытянул вперед руки, приплясывая. (Знал, что мы глаз не сводим, знал) Повыделавшись немного на открытом месте, он двинулся по проходу к лифту меж автоматов и скрылся, танцуя...

И мы смогли перевести дух. Все. По-крайней мере, для меня, у Кати был еще следующий вечер. Мы не торопились, но делать в казино было нечего.
Мы неторопливо двинулись среди верещания автоматов и бухания басов в дансинге или что там у них было. Я вдруг углядела Доминик, и свернула к ней прежде, чем успела подумать, что делаю. Чуть тронув ее руку я сказала ей: Thanks for everything. Bye, bye.

Я тихонечко спросила Жасинт не может ли она подбросить Любу до метро, помня,что ей еще далеко ехать. Жасинт, конечно, не возражала и мы доехали вместе до даунтауна. Люба села впереди и использовала возможность поболтать по-французски. Я не хотела болтать. В моих ушах звучал голос Брюно, перед глазами стояло вИдение его глаз, его улыбки. Я была счастлива, что я приехала-таки в Монреаль, что в свое время, месяцев пять назад я случайно наткнулась на Florence на Ютубе.

Времени было около одиннадцати, и расставаться по-прежнему, было неохота и мы даже попытались найти какое нибудь кафе, чтобы посидеть немного. Но в том районе, где мы находились, последние кафешки закрывались к одиннадцати. Волей - неволей пришлось ехать по домам. Мы высадили Любу у станции метро, затем Жасинт подбросила меня до Дельты. Мы обнялись на прощание и помечтали встретиться опять.

В гостиничном холле было как всегда, тихо и уютно. Мне хотелось пошуметь, побузить, заорать им всем о том, какие классные певцы у них тут под боком, а они ни ухом, ни, пардон... носом. Но шуметь было бестолку и я свернула в бизнес центр, к компу, выплеснуть эмоции. Я просидела там с час и, взяв сумку, повальсировала к лифту. В ушах звучало "Smile if your heart is aching..."

Мой самолет отбывал в 4:30. Не слишком удобно, принимая во внимание то, что из гостиницы надо бы выметаться в 12. Но даже и до 12-ти у меня было время еще пройтись разок по улицам Монреаля. По-идее, нормальные люди утром завтракают, вот и мне не мешало бы, не ждать же опять до Чикаго. Я быстренько собралась, запхала в сумку все, что нужно и... шарф вот он, на спинке кресла, а куртка... А куртки не было. Я обычно оставляла их на спинке кресла. Так. Я пошла дедуктивным путем - без куртки я прийти в отель не могла, мы оделись вечером, поскольку мы выходили из машины, чтобы подойти к кафе. В машине я не раздевалась. Приехамши, я... Ага, куртку, я скорее всего, забыла на спинке кресла в бизнес центре, больше было негде.

Я спустилась на первый этаж и спросила служащего, не находили ли куртку ночью в бизнес центре. Мадам уверена, что забыла ее именно там, не в ресторане или бассейне? Мадам ни в чем не была уверена, у мадам мозги были набекрень, но вслух я предположила, что не бассейн, это точно, но, может быть еще одно место - диванчик напротив лифта на 4-м этаже. Я могла положить куртку туда, пока искала ключ от номера. Служащий спросил описание куртки и позвонил в отельское бюро находок. Положив телефон, он сообщил, что куртки там нет, есть шуба. Тоже черная. Мадам уверена, что потеряла не шубу? Оказывается, не я одна такая безмозглая, это приятно, интересно, где она провела вечер... Идея обзавестись хоть шубой, чтобы выйти в город, привлекала, но... сами понимаете, чужого нам не надо. Ну, тогда у них больше ничего нет.

Мдя. Я поднялась на этаж и увидела тележку с причиндалами горничной. Может, кто-то из ночной смены нашел, да отдать еще не успел. Горничная, очень милая латиноамериканка с акцентом, внимательно меня выслушала и начала звонить и дала мне телефончик. Женский голос на том конце опять спросил описание и посоветовали спросить внизу или позвонить в бюро находок. Звонили уже, может, на этаже кто-что знает. Она пообещала перезвонить и я пошла к себе, поблагодарив участливую горничную.

В номер каждый день подкладывали запасы кофе и чая, и я сделала себе чаю. Теперь я могла только ждать, пока найдется куртка. Мысль, что кто-то мог ее присвоить, казалась абсурдом, это был довольно дорогой отель, и все нормальные люди уже имели куртки и шубы. Моя же идея погулять, похоже, опять накрылась медным тазом. В принципе, рассуждала я, не так и страшно, быстренько из гостиницы до такси, из такси в аэропорт, там можно и в свитере, проверено, а в Техасе и подавно обойдемся.
Я пока, не торопясь, собрала манатки, побродила еще по инету. Затем решила позвонить вниз, а вдруг... Но вдруг не случилось, что меня уже озадачило, кому она нужна. Но зато у меня появился предлог попросить админов, чтобы мне разрешили сьехать не в 12, а позже. Девушка проверила по компу, похоже, у них две трети гостиницы пустовало и сказала, что проблемы б этом не будет. А то неохота было болтаться в аэропорту более трех часов.

Я скоротала время переключая каналы, увы, так и не довелось увидеть Брюно по телевизору. Служащая не забыла своего обещания и позвонила. Но куртки не нашла. И настал час, когда надо было все-таки брать своую поклажу и топать вниз.
Внизу за стойкой хозяйничали две служащие - высокая блондинка и брюнетка пониже. Той, у которой я спрашивала о куртке, уже не было. И я, на всякий случай, спросила блондинку, не сообщили ли чего насчет куртки. Она подняла брови и попросила описание. Ой, так это же та самая куртка, которую она вчера нашла в бизнес центре и положила в задней комнатке. Зараза... Не знает, что ли, что надо в бюро сдавать? Четыре часа ищу. А если бы я ее не спросила? И, как угадав мои мысли, она беззаботно посмеялась, дескать, хорошо, что вы меня спросили.
В любом случае, я получила свою одежку и швейцар докатил мою сумку до стоянки такси.

Bye, Delta. Bye, Montreal. See you soon, maybe.

Если кто интересуется, не было ли у меня проблем на обратном пути - нет. Американская сторона приняла меня, как родную. Самолеты улетали вовремя. Моя машина была услужливо подкачена, они даже положили бутылочку воды для клиента. Я ни разу не заблудилась в Хьюстоне - дело неслыханное. Разве что, на хайвее за Хьюстоном был густой туман и ехать пришлось медленно.

Я опять, не переставая, каждый день, безнадежно хочу поехать в Квебек. С паспортом в этот раз.

Ольчик, огромное спасибо тебе за рассказ, очень правильным было выложить его сюда, в общий доступ, такое богатство не должно оставаться в дебрях ЖЖ!

Перечитала сейчас - столько подробностей и эмоций, такое впечатление, что сам побывал на концерте! Читала и волновалась и радовалась, кажется, вместе с тобой!

Очень надеюсь, что впереди у тебя еще далеко не одна возможность написать нам такие подробные отчеты! ;)

Оль, а у меня только недавно закончилась сессия и дошли руки (глаза) до ЭТОГО. Боже, я на пару часов просто выпала из реальности!
Твой рассказ - что-то невероятное, мне сейчас просто самой хочется петь и танцевать! Спасибо огромное!
В очередной раз убеждаюсь, что таких артистов, как Брюно, единицы. Читай - единственный
Остается только предполагать, насколько красивый и богатый его голос при "живом" исполнении. Надеюсь, когда-нибудь и я услышу ЭТО :oops:
Назад в реальность возвращаться не хочется...

Рада, что вам нравится. Самое приятное, что он создает хорошее настроение.
Да, я сама много читала о том, что запись и живой концерт - две большие разницы, но трудно поверить, что настолько. В целом, я не люблю концерты, в них исполнители вживую почто всегда звучат блекло по сравнению с записью. А Брюно - наоборот. Пока - единственный, о котором я знаю, правда.

Юль, насчет еще... тяжкий вздох... Хотя, был бы повод поехать, а мы прорвемся. ;)

Maisy, спасибо... спасибо за возможность почувствовать как прекрасно это было. Я еще мыслями в Монреале и назад возвращаться не хочется. (Если бы не такое знакомое опустошающее чувство закончившегося концерта...)

Оля! Спасибо!!! Спасибо огромное!!! Я вчера читала полночи, несмотря на то, что утром экзамен,просто не могла остановиться! твой рассказ подарил столько позитивных эмоций. в некоторых местах я так смеялась, что родные стали волноваться по поводу моего психического состояния :bounce: :bounce: :bounce: Теперь просто хочется ЖИТЬ, зная, что чудеса есть и они рядом с нами...И это все нам дарит один Человек, ничего не прося взамен...

Maisy, да-да, хорошее настроение - это именно то слово! Наверное, это потому, что ты писала этот рассказ все еще под влиянием концерта. Вот таким странным способом и до нас дошло настроение того вечера!

Вот-вот, был бы повод! Но пасаран! ;)